Смотри на меня (СИ)

Эштон не пошел домой. Видеть Лейлу сейчас ему было не по силам. Не впервые он оказался в ситуации, выхода из которой не видел. Нельзя расслабляться и распускать нюни, но знать бы, как поступить верно. Боже, ему даже поговорить о случившемся не с кем. Излить душу, выслушать мнение со стороны. Розмари - единственная с кем, он мог быть искренним и честным, но она ушла. И боль внутри испепеляла его. Мари всегда знает, что делать. И пусть ее решения он не всегда готов был принять. Он уважал ее уверенность и верность себе, ее стойкость и силу. И она не лгала ему. Потому что верила сама в то, что говорит. Неосознанная ложь - это затемненная правда. А Лейла предала, осознанно, глупо и жестоко. Да, он может пойти и убить Мика. Только дело не в нем. Появится другой, раз уж она выбрала такой путь. Быть вечным наставником еще для одной заблудшей души - это уже перебор. Он обвинял себя не меньше, чем Лейлу, но осознание причастности к случившемуся ничего не меняет. Браку конец. Жить с ней после всего он не сможет, если даже очень постарается понять и простить. Даже ради Елены. Особенно ради Елены. Дети тонко чувствуют разлад в отношениях родителей. И притворяться счастливой семьей, чтобы уберечь психику ребенка - еще один ложный путь, обреченный на провал. Ложь еще никого не доводила до добра. История Розмари живой тому пример. Март может не признаться, но известие о том, что у отца была любовница, да еще и родила ему сына, потрясло ее до глубины души, а ведь она была уже взрослой девочкой.

Господи, ну почему…. Почему, когда его личное счастье рушится, когда брак на грани распада, он продолжает думать о Розмари?

Тоска о ней, сейчас, как никогда, съедала его живьем. Когда нам больно, мы вспоминаем о тех, кого любим, о тех, чье присутствие исцеляет раны…. Или наносит новые. Неважно. Лишь бы быть рядом, лишь бы слушать дыхание, лишь бы услаждать взор любимым обликом. Она жестокая. И сильная. Сильнее его. Она может жить вдали, а он задыхается.

Когда боль становится невыносимой, включается самозащита, и мы переключаемся на другой канал, плывем на изведанной и знакомой волне боли. Ищем в ней забвение и облегчение. Так бывает. Хочется сбежать от настоящего и скрыться в прошлом. В тех оттенках страданий, которые уже пройдены и найдено лекарство. И вчерашняя боль кажется почти счастьем по сравнению с нынешней. Сплошной самообман. Тьма и разруха.

Эштон зашел в бар, где, поддавшись слабости, напился до чертиков, как поступают тысячи мужчин в похожей ситуации. Заночевал в отеле, отключив телефон.

Утро не принесло облегчения, не прояснила мысли, не подсказало решение проблемы. Вечно скрываться в берлоге малодушно и недостойно для мужчины. И Эштон поехал домой.

Лейла встречала его у дверей. Он не мог смотреть на нее, зато она, едва взглянув на него, все поняла. Эштон ждал истерик, слез, оправданий. Но неверная жена его удивила.

- А дам тебе развод, Эш. - спокойно произнесла она. - Расстанемся тихо, без скандала. Елена останется жить с тобой, но с одним условием.

- Говори.

- Я смогу ее видеть в любое время, брать на выходные.

- Ты не в том положении, чтобы диктовать условия. У меня есть фотографии, видео с тобой в главной роли. - подняв, наконец, глаза объявил Эштон. На лице Лейлы, как обычно, тщательно накрашенном, промелькнуло удивление, но она быстро взяла себя в руки.

- Не уверена, что ты жаждешь их показать кому-либо. - спокойно сказала Лейла. - Я не хочу ругать и ссориться, Эштон. От наших перепалок и выяснений отношений пострадает Елена. Ты этого не хочешь. Я тоже. Все можно решить мирным путем.

- И тебе не стыдно? - в лоб спросил Харт, пронизывая жену взглядом. Лейла отвела глаза.

- Мне жить со своей совестью, Эш. Мои оправдания тебя вряд ли устроят. Я сама не могу себя простить. Наверно, все было предрешено. Мне стоило тебя послушать и не подписывать тот чертов контракт. Я открыла шкатулку с червями. И стала одной из них. Я попробую исправиться, начать сначала. Простить меня не прошу. Это было бы нечестно. Мне легче, когда ты меня презираешь. И все-таки мы с тобой сделали один правильный поступок. Мы родили дочь. И теперь должны заботиться о ней. Может быть, я плохая мать, но я мать. Я люблю Елену.

- Я знаю. - тихо ответил Эштон. Глаза затянул туман.

- Пожалуйста, не вини себя. Я просто тебя разлюбила. Не знаю, когда это случилось. Но все пошло наперекосяк. Не так я представляла семейную жизнь, и тебя в ней. Я подпишу бумаги и уеду на пару недель. Нужно собраться с мыслями и определиться с дальнейшей жизнью.

- Делай, что хочешь. - равнодушно пожал плечами Эштон. Он физически ощущал, как каменеет его сердце. Разлюбила. Как все просто для женщин. Полюбила, вышла замуж, родила. Разлюбила, изменила, ушла.

- Мне ничего не нужно, Эштон. Дом останется тебе. В нем будет расти наша дочь. У меня достаточно средств, чтобы обеспечить себя. Разделы имущества нам ни к чему.

Эштон поднял голову, и они долго смотрели друг на друга. Без выражения, без печали. Усталость, горечь и равнодушие.

- Мик не заставлял меня, а просто подтолкнул. Я во всем виновата.