Смоленское направление

– Не, 'Меркурьевцы', лихих людишек к тому времени ужо в реку скинули, а воевода их к Пахому Ильичу подошёл и лыбится так, словно комара назойливого прихлопнул, а не людей жизни лишил. Пожелал счастливого пути, прыг в свою лодку и был таков.

– И сколько было 'Меркурьевцев', тоже полсотни? – Иннокентий задал вопрос и в то же время как бы усомнился в правдивости рассказчика.

– Пятеро их было, бронь оранжева, шеломы зелёные, с самострелами, злые как черти.

В это время в лавку зашёл покупатель, и приказчик стал заниматься своими непосредственными делами, пополняя казну Пахома Ильича, помня о собственном наваре, но напрочь забыв о разговоре с монахом.

Вечером того же дня, Иннокентий докладывал настоятелю о количестве проданного товара, денежных потоках и появившемся ниоткуда грозном отряде 'Меркурий', воины которого в незнакомой экипировке играючи разделались со стругом пиратов, не проявив алчности, спасая купца.

– Интересно, пусть людишки одноухого разнюхают там всё. А ежели удача будет сопутствовать, то нехай разорят гнездо бесовское. Негоже нам иметь глаза лишние в том месте, сам знаешь, кого ждём, иди с богом. – Настоятель перекрестил спину монаха, скорее по инерции, чем из чувства долга, поправил рясу и пошёл по направлению к подвалу, где сидел Пахом Ильич, обучая тощего служку премудростям работы швейной машинки.

Новгородец оказался в щекотливой ситуации. С одной стороны после щедро проплаченного молебна, во славие торгового начинания Пахома Ильича, механического подарка, оцененного купцом в четверть пуда золота, он получил благословление своих трудов и какого-то попа в свою лавку, который должен был своим видом показывать, что бесов в товаре нет. С другой стороны купец должен был показать, как работает механизм, и научить им пользоваться. Вот в этом и была загвоздка, данный в обучение двенадцатилетний служка при церкви был очень трудолюбив, но абсолютно бестолков. Ильич стал раздражителен, служка постоянно прерывался на молитвы, отвлекался во время объяснения, шпулька с ниткой из рук подростка выскользнула и закатилась в щель, между кирпичами, которую в затемнённом помещении и найти сложно, не то, что достать. Уйти Пахом не мог, слово данное настоятелю, обучить подростка держало его на месте. Один раз принесли поесть, купцу было на один зуб. Голод, придурок, молившийся на коленях в углу – всё бесило купца, Ильич даже хотел поколотить тощего, но в стенах храма не рискнул. Невдомёк ему было, что столь искусно разыгранный спектакль с полоумным служкой имел задачу довести психику Новгородца до белого каления.

– Как там, в лавке, хорошо ли ведёт торг Евстафий? – Вслух пробормотал купец. В это время дверь отворилась, и в келью вошёл настоятель.

– Как идёт обучение, сын мой? – Обратился священник к подростку. Тот встал с колен, незаметно кивнул и замер как статуя.

– Ступай с богом отрок, опосля расскажешь. – Настоятель приблизился к Пахому, ледяным взглядом окинул купца, дождался, когда дверь за служкой закроется, и начал допрос.

– Значит, ты говоришь, что Алексий – ромей из Мурманска? Странно, не помню такого места, а почему войско 'Меркурий' называется, сколько людей? – Новгородец, желая поскорее выбраться из мрачного помещения, рассказал все, что знал. А как же не рассказать, вроде как исповедь. Умолчал только о рации, потому, как не спрашивали, как связь поддерживал. И было у Пахома ощущение, как будто воли его лишили, и даже хотевши солгать, не смог бы.

Выйдя на улицу, Новгородец, подобно сонной мухе брёл по дороге к себе в лавку, торг давно закрылся, и Пахому остро захотелось выпить чего покрепче. Харчевня была рядом с рынком, и ноги купца сами донесли его до сего заведения.

– Много пить, много есть. – Сказал купец, и протянул кусочек серебра половому. Было ли шумно, Ильич не слышал, словно уши заложило ватой, может из-за этого он и не расслышал, как в харчевне началась драка, а занятый поглощением еды не увидел, как лихой посетитель, замахиваясь лавкой, стоя спиной к Пахому, треснул того по башке. Бум! В глазах Новгородца вспыхнул свет, возможно, были и искры, затем темнота и полное спокойствие. Очухался купец после ушата холодной воды, вылитой на него на улице, перед харчевней. Немного подташнивало, на лбу шишка, кошеля нет, рубаха порвана.