Смоленский нокдаун

Жуков уже видел фильм, снятый под Гомелем российскими военными корреспондентами, о том, как танковый батальон, будто нож сквозь масло, проходит через позиции немецкого отдельного противотанкового дивизиона, оставляя за собой только вмятое в землю железо и мертвые раздавленные гусеницами и расстрелянные из пулеметов тела немецких противотанкистов. Кстати, показухи в этой атаке было самый минимум, уничтоженный противотанковый дивизион больше не сможет открыть огонь ни по советским танкам старых моделей, которые как раз уязвимы для калибра «колотушек», или по российским бронетранспортерам, БМП и грузовикам.

Да и офицеров и унтер-офицеров довоенной выучки у Гитлера, конечно, много, но не бесконечные количества. Каждый убитый немецкий солдат теряет возможность в будущем убивать уже советских и российских бойцов и, что самое главное, совершать зверства над мирным населением. Даже там, где немцы пробыли совсем недолго, предостаточно примеров их скотского обращения с советскими людьми. Поэтому у пленных немцев при обыске, помимо каких-либо секретных документов, особисты ищут личные фоточки. Немцы просто обожают фотографироваться на фоне замученных и убитых советских людей, еще окончательно не поняв, что правила игры изменились, и что теперь, попав в плен, вполне можно встать к стенке за то, за что вчера родная германская фельджандармерия не вынесли бы им даже общественного порицания.

Как раз в тот момент, когда мимо Жукова закончила проходить танковая бригада и пошла мотострелковая, мимо НП, на некотором удалении от шоссе, пролетела плотная группа российских штурмовиков. Видимо, беспилотник обнаружил цель и уже вызвал авиационную поддержку, или, напротив, это должен был быть плановый удар по какой-то очень важной цели. Но, скорее всего, эти Сушки полетели в направлении Кричева — наносить бомбоштурмовой удар по железнодорожным веткам, связывающим его с окрестными узлами: Рославля, Могилева и Орши. Было бы нежелательно, если при приближении российских танков немцы сумели спасти хотя бы часть своих запасов. Сейчас эти самолеты нанесут по станции бомбоштурмовой удар и приведут ее в неработоспособное состояние, а потом подошедшая пехота и танкисты вручную исправят недоделки.

30 августа 1941 года, 11:35. Кричев, походный офицерский бордель при штабе 2-й панцергруппы

Паулина Липсиус, 25 лет, проститутка, работница офицерского дома терпимости

Скажите на милость, куда податься бедной девушке, когда все вокруг сходит с ума? Раньше жизнь наша была размеренна и понятна. Непобедимый вермахт устанавливал в Европе наш немецкий новый порядок, а мы переезжали с места на место вслед за передислокациями штаба 2-й панцергруппы, исполняя при этом свои служебные обязанности. Бордель у нас элитный, предназначенный только для старших офицеров. И в составе у нас только арийки, нет никаких славянок или француженок. И клиенты у нас все больше оберсты и оберст-лейтенанты, не брезгуют нами и генералы.

Таким образом, переезжая от города к городу, две недели назад наше заведение добралось до заштатного русского городка с названием Кричев. И после этого, как говорится, из этого городка больше ни взад, ни вперед, потому что в округе завелись «марсиане», а значит стало не до поездок. И хорошо, что так, а то в самом начале нас чуть было не отправили прямо в пасть марсианско-большевистскому зверю — это когда 24-й мотокорпус был уже разгромлен, но мы об этом ничего не знали, и чуть было не въехали прямо в «марсианский» передовой моторизованный дозор. Хорошо, что прежде нас панцерам «марсиан» попалась какая-то кавалерийская часть, в которую они начали стрелять и тем самым выдали свое приближение. Наш водитель тогда немедленно развернул автобус и погнал его обратно. Вот тогда мы натерпелись настоящего страха в первый раз.