Смоленский нокдаун

Итак — решено. Армии Хайнрици и Штрауса, сдерживая большевистско-марсианский ужас, должны до последнего солдата сражаться на существующих рубежах. Генерал-фельдмаршал Лист в это время соберет новую группировку и возводит по рубежу реки Березины оборонительный рубеж. А Геббельс во всю свою луженую глотку примется агитировать население покоренной Европы, чтобы оно по доброму желанию дало вермахту как можно больше пушечного мяса, потому что в противном случае мы начнем брать рекрутов силой, начав с лагерей военнопленных, где находятся бывшие солдаты и офицеры польской, французской, голландской и бельгийской армий. В конце концов, к делу борьбы с марсианами и большевиками можно привлечь и некоторые антирусски настроенные народы, проживающие на оккупированной вермахтом территории. Западные украинцы, литовцы, латыши и эстонцы, наряду с поляками, могут и должны внести свой вклад в эту борьбу, но только после победы, оставив для онемечивания наиболее продвинутое меньшинство, всех остальных потребуется просто расстрелять, невзирая ни на какие заслуги — уж больно отвратительны ему, фюреру, эти неисправимо гадкие недоумки-унтерменши.

И самое главное, люди Риббентропа через нейтральные Швецию или Швейцарию должны немедленно приступить к дипломатическому зондажу британского премьера Уинстона Черчилля по поводу заключения мира или даже союза. Такой союз остро необходим Германии и Великобритании — единственным родственным странам на Европейском континенте, когда они лицом к лицу стоят перед новой грозной опасностью, затмевающей собой все былые ужасы прошлых веков, приходившие из покрытых пылью азиатских пустынь.

7 сентября 1941 года. 22:25. Могилевская область, Пропойск (Славгород)

командир 4-й роты 182-го мсп капитан Погорелое.

Отгремели два дня ожесточенных кровавых боев; багровое, будто напившееся крови, солнце закатилось за горизонт. Немцев тут больше нет — они умерли или бежали, а мы живы и победили — все, и российские и советские; сидим на броне своих боевых машин, нервно курим у кого что есть и смотрим в черное небо с яркими звездами. Ночная прохлада, благодать и лепота… Все бы хорошо, да только восточный ветерок доносит до нас запах гари и мертвечины. Отдельные представители белокурых бестий еще живы и стонут, взывая о помощи, но никто им ее не окажет. Завтра или через два-три дня сюда прибудет похоронная команда, которая и займется уборкой плодов нашей победы. Но к тому времени они будут смердеть так, что дышать будет невозможно. Календарное лето кончилось, но дни в начале сентября стоят еще жаркие, так что разбросанное на том берегу речки бесхозное пушечное мясо уже к исходу второго дня подтухло и стало ощутимо вонять. С одной стороны, труп врага всегда хорошо пахнет, а с другой стороны, когда таких трупов слишком много и к ним добавляется вонь и чад сгоревшей бронетехники, это получается как-то перебор. Но давайте обо всем по порядку.

Вчера после полудня, когда мы только закончили оборудование и маскировку позиций и уже собрались было по этому поводу перекурить, на дороге со стороны Кричева показалась передовой разведывательный дозор противника — три «двойки» и десяток больших бронетранспортеров (5с1К^г 251), за четырьмя из которых катились маленькие пушечки. Эти конкретные Гансы из усиленного дивизионного разведбата даже, наверное, и не собирались с нами воевать, намереваясь только прощупать наш передний край и доложить начальству, но наши лихие парни подобных шуток с прощупыванием не понимают в корне. Советские танкисты, впрочем, тоже. И чтобы сделать немцам сюрприз, в завязке боя нас попросили не беспокоиться. Пусть думают, что здесь только советские танкисты на легких танках, с которыми немцы раньше справлялись с необычайной легкостью. Тем более что дистанция для открытия огня по бронетехнике пушечным Т-26 была нарезана такая же, как нам — то есть по тысяче метров.

Но палить сразу в белый свет как в копеечку советские танкисты не стали, а использовали естественные особенности местности. Дело в том, что непосредственно перед самым мостом речка Проня, вдоль которой проходил наш оборонительный рубеж, изгибается и примерно с километр течет параллельно дороге на расстоянии от двухсот до четырехсот метров — то есть занявшие оборону в танковых окопах и тщательно замаскированные советские танки имели возможность поражать противника точно в борт. Условия простейшие. Заряжай, целься и стреляй, остальное бронебойный снаряд танковой пушки 20-К сделает сам. Для бронетранспортеров, чтобы влепить в мотор, упреждение в полкорпуса, для «двойки» — целиться по переднему срезу корпуса.