Смятение

— Тебе еще не так много лет, чтобы ставить на себе крест, — кивнул Пол и нахмурился. Почему-то ему казалось, что Глэдис говорит не то, что думает. Или — не совсем то. Но в голосе ее звучала какая-то сила, которой раньше не было. Похоже, со времени их последней встречи или, вернее, расставания она действительно выросла, стала независимее и сильней. Он понял это по ее разговору с Дугом. Пол мог только догадываться, каких гадостей наговорил Глэдис ее бывший супруг, но зато он очень хорошо понял, что она больше не позволит ему топтать себя ногами. Ни ему и никому другому. Она очертила для себя какие-то границы, переступать которые не разрешалось ни одному человеку, и перестала бояться терять тех, кого когда-то любила. Кроме детей, у Глэдис не осталось никого в целом свете, и это сделало ее храбрее.

— Наверное, я пока не встретила человека, который бы мне понравился, — сказала Глэдис.

— А какой человек может тебе понравиться? — полюбопытствовал Пол, и Глэдис надолго задумалась.

— Как он будет выглядеть, мне, пожалуй, все равно, — сказала она наконец. — Конечно, я не имею ничего против красоты и мужественности, но пусть он лучше будет милым, добрым, умным, сострадательным и… — Она посмотрела ему прямо в глаза и решила быть честной до конца. — И еще этот человек должен быть без ума от меня. Он должен обожать меня и считать меня своей удачей. Для него в мире должна существовать только я, иначе не стоит и стараться… Всю жизнь я любила кого-то, отдавала всю себя, шла на уступки и даже на жертвы. И теперь мне кажется, что было бы только справедливо, если бы кто-то любил меня.

Совсем недавно Глэдис до безумия любила Пола и готова была отдать ему все, что у нее было, включая детей, но он выбрал Селину. И ей было больно сознавать, что она вынуждена уступить его женщине, которая ушла и никогда больше не вернется. Пол предпочел любить мертвую и оттолкнул Глэдис, вместо того чтобы протянуть руки и любить ее.

— Быть может, это покажется тебе наивным и глупым, — добавила Глэдис после небольшой паузы, во время которой она решала, есть ли у нее право говорить ему что-либо подобное тому, что она собиралась сказать, — но все это означает, что мне нужен человек, который готов ради меня пройти сквозь бури и штормы. Любые бури и штормы. Пол. Меня больше не устраивают люди, которые любят в полсердца. Мне не нужны люди, которым я заменяю кого-то, кого они потеряли. Лучше быть одной, чем с кем попало. Я не хочу быть запасной лошадью, на которую пересаживаются, когда фаворитка вдруг захромает. Я не хочу больше ни перед кем извиняться или вымаливать для себя хоть немножко любви… С меня хватит, Пол!

И он неожиданно понял, что Глэдис имеет в виду не только Дуга, но и его тоже. Ведь это он сказал, что не может любить ее, потому что любил и будет любить Селину. Это он оттолкнул ее, когда ему стало трудно. Он до сих пор считал, что по-другому поступить не мог, но вспоминать об этом ему было неприятно. Хорошо, что она не потеряла способности надеяться, подумал он. Другое дело, сумеет ли Глэдис найти свою мечту. Но она, по крайней мере, знала, чего хочет, и в этом смысле ей, конечно, было гораздо легче, чем ему.

— А ты? — внезапно спросила Глэдис. — Какая женщина нужна тебе? Расскажи мне, каков он, тот идеал, который ты ищешь?

Пол не ожидал этого вопроса, но не колебался ни секунды, прежде чем ответить.

— Я его уже нашел, Глэдис, — ответил он серьезно. — Седина — мой идеал.

Полу очень хотелось бы сказать, что женщина, которую он считает воплощением своей мечты, должна быть похожа на нее, на Глэдис, но он не смог. Ему многое в ней нравилось, но у Седины было перед Глэдис одно преимущество: она была мертва и, следовательно, не имела недостатков.

— Седина?! — ахнула Глэдис и надолго замолчала. Это слово ударило ее, словно кулак, оглушило, смяло и заставило снова отступить в глубь себя. И дело было не в том, что Пол это сказал, а в том, что он сказал это так определенно. Значит, подумала она в панике, это действительно… конец?

— Да, Седина, — подтвердил Пол. Он принял ее крик боли за вопрос и теперь добивал Глэдис безжалостно и методично. — Теперь, когда я оглядываюсь назад, — сказал он, — я начинаю понимать, что для меня она была самым подходящим человеком. Я был от нее действительно без ума, а когда обожаешь кого-то, то недостатков просто не замечаешь, не говоря уже о том" чтобы пытаться их исправлять.

— Возможно, но ведь это… — Глэдис не договорила.

«Я должна сказать ему! — решила она. — Пусть он знает, что я думаю. Быть может, это и есть то, что ему сейчас нужно!»

— Я всегда знала, — начала она, — что мне никогда не удастся сравняться с Сединой в твоих глазах, что я всегда останусь для тебя второй и что ты будешь постоянно сравнивать меня и ее, не в мою пользу, разумеется. Но была одна неделя — всего неделя, Пол! — когда я была совершенно уверена, что ты любишь не ее, а меня, любишь по-настоящему! Почему ты отступил?