Читаем Смягчающие обстоятельства полностью

— Да потому, — Спирька многозначительно полузакрыл глаза, — что у меня с ней особые отношения, в которые тебе лучше не лезть.

Элефантов стиснул зубы. «Ах ты жалкая пьянь! Особые отношения! Да я сделаю из тебя котлету! Но вдруг это правда? Нет, к черту, хватит! Спрошу у нее напрямую! Если она занята и я ей мешаю, значит, надо взять себя в руки и кончать со всем этим! А если он пытается интриговать, то я отучу его раз и навсегда!»

— Сегодня у меня к тебе дело.

Элефантов волновался и безуспешно пытался это скрыть, но отступать не собирался.

— Пожалуйста, — Мария не выразила удивления, как будто по деловым вопросам к ней обращались тут каждый день.

— Ты обсуждаешь с уважаемым Валентином Спиридоновым мои визиты?

Волнение усилилось, он почувствовал, что у него дергаются губы. Никогда раньше такого с ним не было.

— Нет, — несколько удивленно ответила Нежинская. — Почему ты спросил?

— Наверное, не просто так.

Губы у него задергались еще сильнее.

— Ты волнуешься, — встревоженно сказала Мария. — Серега, ты сильно волнуешься!

— Да, я сильно волнуюсь, — голос предательски подрагивал. — Но я хочу знать правду…

Волнение Элефантова передалось и Марии, она говорила напряженно и нервно.

— …и я тебе отвечу. Спиридонов хороший человек — добрый, мягкий, отзывчивый. Но он не тот, кого я могла бы любить и находиться в близких отношениях…

Ее голос тоже дрогнул, на глаза навернулись слезы, она сдавила пальцами переносицу и запрокинула голову, но говорить не перестала.

— Не тот. Он недостоин любви. Мне очень неприятно говорить на эту тему, но раз ты поставил вопрос…

Ответ Марии опередил вопрос Элефантова, очевидно, она предугадала ход его мыслей.

— …Я считаю, что человека, готового на все ради бутылки водки, любить нельзя!

Она прикрыла глаза и, закрыв ладонями лицо, приложила пальцы к векам.

Такая реакция настолько не соответствовала ее обычной невозмутимости, что у Элефантова мелькнула чудовищно нелепая мысль: Мария играет, причем хорошо играет… Он даже не успел устыдиться: подозрение бесследно растворилось в нахлынувшей теплой волне. Она говорила искренне, она открыла свою душу, которую обычно прятала за напускным равнодушием и рискованной бесшабашностью, поэтому ее поведение и кажется необычным! Мария оказалась такой, какой он ее видел, и от этой мысли Элефантову — захотелось плясать!

— Успокойся, Машенька, — он отнял ее руки от лица и с жаром принялся их целовать. — Извини, что заставил тебя нервничать, ты хорошая, порядочная женщина…

— Порядочная! — с оттенком то ли горечи, то ли сарказма произнесла Мария, и Элефантов не понял, к чему относится эта горечь или сарказм.

— …А Спирька — мерзавец!

В подсознании Элефантова вертелся целый рой вопросов по поводу обстоятельств, косвенно подтверждающих слова Спирьки, но он отмел их начисто.

Если верить человеку, то полностью и безоговорочно. Именно так он и поверил Марии. А всякие зацепки для подозрений… Мало ли какие бывают совпадения, иной раз кажется, что факты бесспорны, а на самом деле за ними ничего не стоит. Мария откровенна и правдива, а раз так…

— Завтра же набью ему морду!

Этих слов Элефантов не говорил уже лет двадцать пять — со времен начальной школы.

— Не хватало еще, чтобы вы из-за меня дрались — Мария несколько успокоилась. — Нашли яблоко раздора! Не вздумай этого делать!

Элефантов пообещал, но про себя решил, что, если Спирька хотя бы намеком еще раз бросит тень на Марию, он вобьет слова ему в глотку вместе с обломками зубов.

Но Спирька больше ничего о Марии не говорил. Да и вообще они совсем перестали разговаривать, за исключением тех случаев, когда по условиям работы без этого нельзя было обойтись.

Теперь Элефантов постоянно думал о Марии, — и мысли эти были радостнее, чем прежде. Раскрывшись с неожиданной стороны, она стала еще дороже.

«Вот видишь, — говорил себе Элефантов, — стоило только поговорить откровенно, по-человечески, и все стало на свои места! А ты почти год носил в себе сомнения, переживания и чувства, стеснялся… Она же не может читать мысли?» И он решил всегда быть с Нежинской прямым и честным.

В эти же дни, размышляя о взаимоотношениях с Марией, он неожиданно сочинил стихи. Они родились сами — оставалось только перенести на бумагу:

Будь все это игрою от скуки, Я, конечно, спокойней бы был И забыл твои нежные руки, Запах бархатной кожи забыл, Я не ждал бы тебя, как прохлады, И не видел бы в розовых снах, Позабыл бы я привкус помады На податливых мягких губах.

Постоянство мне служит укором, Но в привычном мелькании дней Все стоит перед мысленным взором Хрупкость стройной фигурки твоей.

Когда-то давно, в юности, он писал стихи одной женщине, но так и не показал их ей. Сейчас его тоже охватили сомнения: не будет ли он смешным?

Но колебался Элефантов недолго: он же решил быть откровенным и полностью доверять ей. А она сумеет правильно оценить его поступки.

— Удивительно…

Мария внимательно посмотрела на него и перечитала еще раз.

— Удивительно… — медленно повторила она. — Просто так этого не напишешь. Тут нужно вдохновение…

Перейти на страницу:

Похожие книги