Смежный сектор

Постышев и Лозин вняли приказу, — не поднимаясь с пола, усеянного острой пластиковой щепой, они отползли к дальней стене, где существовала «мертвая зона»: мощное перекрытие внутреннего балкона блокировало направленные снизу вверх очереди.

Присев на корточки спина к спине, они взяли под прицел окна.

Ван Хеллен не ошибся, очередная атака началась с трех сторон: наверху у входа в компьютерный зал сипло заговорили ИГЖ, значит, ксеноморфы полезли в оконные проемы.

Держитесь, ребята… Только держитесь… — мысль билась в рассудке, словно заклинание. Баррикада тел впереди вдруг зашевелилась — это ксенобиане пытались освободить вход в здание, оттаскивая прочь погибших собратьев.

Сколько у него времени? Пять, десять секунд?

Из сумеречного холла в глубины первого этажа уводил единственный коридор, значительно сузившийся из-за черных наростов, покрывавших его стены замысловатыми потеками.

У ксенобиан были свои, абсолютно чуждые людям представления об эстетике благоустроенных помещений — если они решались надолго занять какую-либо постройку или отсек, то обязательно покрывали стены, пол, потолок своими выделениями, которые, застыв, приобретали физические свойства пористой пластмассы, бархатистой на ощупь, но очень твердой.

Ван Хеллен знал еще одно свойство данного материала — он был горюч и быстро разрушался под воздействием высоких температур.

Доставая две термические гранаты, Доминик помнил наставления своих первых инструкторов, много лет назад готовивших его к первому выходу на простор смежного сектора.

Компьютерный центр неприкосновенен. Применение тяжелого оружия может повредить аппаратуру, и тогда она не заработает в назначенный час…

Ван Хеллен одну за другой метнул в темный зев тоннеля две термические гранаты и ринулся в сторону, стремясь укрыться за мощными металлоконструкциями эскалаторов.

За истекшие годы он приобрел личный опыт, и интуиция подсказывала: пожар в логове ксеноморфов вряд ли принесет вред расположенным этажом выше компьютерам.

За спиной сверкнули две нестерпимые вспышки, и тут же в тоннеле взъярилось гудящее пламя.

Автоматные очереди на втором этаже стихли, похоже, атака ксенобиан захлебнулась.

Внезапно включился коммуникатор шлема:

— Командир, быстрее наверх! Двери компьютерного зала! Они закрываются!

Ван Хеллен ринулся на второй этаж, перепрыгивая через несколько ступенек.

Действительно, от свода короткого тоннеля, ведущего в зал с аппаратурой годичного перераспределения ресурсов, отделилась массивная плита. Она медленно опускалась, издавая тягучий скрежет, и им в создавшейся ситуации оставалось лишь одно: нырнуть в сужающийся на глазах проход, не зная, смогут ли они выбраться назад из наглухо запечатанного аварийными системами помещения.

На принятие решения оставались считаные секунды, но отдать команду Доминик не успел: снизу от входа внезапно вновь заговорил ИПК; он почувствовал жгучий удар в плечо, сознание вдруг помутилось, и, падая, Ван Хеллен увидел, как стреляет в ответ Лозин, а Постышев, болезненно согнувшись, медленно оседает на пол.

Достали-таки…

* * *

Он очнулся в абсолютном мраке.

Боли не было, плечо и левая рука не ощущались вообще.

Крепления дыхательной маски ослабли, и он ощутил отвратительный запах чужого.

Доминик судорожно закашлялся, и гут же мрак прорезался лучом фонаря.

— Командир? — раздался рядом глухой голос Лозина.

— Поправь маску… — прохрипел Ван Хеллен.

— Сейчас. — Он ощутил, как прикасаются к лицу холодные пальцы Андрея. Дышать стало легче, но вместе с иными ощущениями в сознание начала проникать тупая ноющая боль.

— Что с Антоном? — собрав силы, спросил Доминик, вспомнив, как медленно оседал на пол Постышев.

— У него ранение в бедро.

— А я?

— Две пули. Обе в предплечье. Навылет.

— Сколько прошло времени?

— Шесть часов. Мы замурованы, командир. Опустилась вторая переборка, и я не смог найти ни одной функциональной панели управления.

— Ничего… — прохрипел Ван Хеллен. — Они поднимутся, вот увидишь… — От длинной фразы в груди вспыхнула нестерпимая боль. — Внизу пожар… Я поджег их гнездо. Как только… он прекратится… автоматика… разблокирует вход…

— Я понял. Лежи спокойно, командир. Раны обработаны, кровь остановилась. Лучше не шевелиться, так будет вернее.

— Хорошо… Ты только не пропусти включение систем… Справишься?

— Справлюсь, — ответил Лозин, понимая, что Ван Хеллен говорит не о компьютерах: рядом, прикованный к вертикальной стойке, в неудобной позе скорчился разумный ксенобианин. Запомнить программные последовательности относительно просто, главной трудностью в схватке за распределение ресурсов было найти разумного представителя иной расы и заставить его подтвердить вводимые значения.

Андрей покосился на Чужого и вдруг с внезапной холодной яростью подумал: станет сопротивляться, отрублю ему руку.