Смешная девчонка, с двумя косичками

– Там тебе и место.– Засмеялся хулиган. – Может, с людьми разговаривать научишься и вообще, стороной меня обходи в следующий раз а то я тебе не такое устрою, чтобы под ногами не вертелась, убогая.

Из лужи я поднялась вся мокрая, вода капала с подола в ботинки холодная, грязная, из глаз тоже по щекам текла вода, то есть слёзы. Вот, за что он меня так? Силу свою показать хочет? Ненормальный, какой то.

Так и пришла домой, вся в грязи и слезах. Бабушка с трудом поднялась с кровати. Подошла ко мне и охнула.

– Варя, ты что, упала?– Она всплеснула руками. – Господи, да ты, вся грязная, девочка моя.

Вид у меня был, прямо скажем, не очень. Форма в грязи, вся мокрая, бабушка захлопотала около меня, заохала, запричитала, кто так тебя? Или, сама упала?

– Ме-е-н-я Артур, толкнул, прямо в лужу-у-у, он, меня, дохлой, зовёт и сказал, что его отец наш домик, скоро сдвинет в-м-е-е-е-сте с на-а-ми, и что нибудь построит на этом месте.– Размазывая слёзы, всхлипывала я.– Сказал, что я, только крысиный язы-ы-ы-к, понимаю и, что я, грызу-у-у-н.

– Ах, негодник! Уж, я ему, задам! Раздевайся давай.-Сказала разгневанная бабушка.

Она меня помыла, переодела, посадила за стол, сама пошла разборки устраивать, надо сказать, бабушку местные хулиганы побаивались но это местные, Артур же, москвич богатый.

Отсутствовала она недолго, пришла довольная.

– Я ему устроила, за чуб оттаскала, будет знать как сиротку обижать.– Непонятно выразилась бабушка, это я позже узнала, что сиротка, я.– Извинился бы перед девчонкой, говорю, а он нахал городской.

– А он, что сказал?– Я открыла рот.

Вот он, хулиган какой, даже, с бабушкой оговаривается.

– Сказал. Ещё, как, сказал.

Бабушка начала копировать Артура, руки в бока, и подражая его голосу, сказала.

– Буду, говорит, я тут ещё, перед каждой крысой унижаться, я махнула рукой и ушла.– Вздохнула бабушка- С этими буржуями свяжешься и сам не рад.

На другой день, Артур встретил меня снова. Хмурый, злой, брови сдвинуты.

– Попалась? Ты ещё, жаловаться на меня, бабке своей, полоумной, вздумала. Не боишься? Ты что? Бессмертная? Да, я тебя уничтожу, клоп, до крысятника своего, не добежишь. Или, до курятника? Тоже мне, нашлась тут жалобщица, ябеда! Ещё раз твоя бабка придёт с разборками, я тебя крысёныш, прихлопну! Поняла?!

–А-а-а-а!!!– Заорала я, не помня себя от страха. Отойди от меня!!! Дурак!!!

– Чё орёшь?– Попятился Артур, а я рванула изо всех сил домой. – Ты смотри, вроде дохлая а визжит как поросёнок.

Не ожидал наверное от "дохлой", такого визга, я всё-таки, сумела дать отпор.

– Дурак!!!– Кричала, убегая от него, он тоже, что то кричал вслед, только я не поняла ни одного слова.

Бабушка посмотрела на меня подозрительно, когда я прибежала домой, тяжело дыша, запыхавшаяся, с выпученными глазами.

– Снова приставал? Встречать тебя буду ходить, как нибудь дочк, через силу, да что это, за такое.– Она вытерла руки о фартук, тут у неё телефон звонит. Тётя Люба.

Бабушка поговорила недолго, та снова к себе зовёт бабушка отказывается. Рассердилась, даже телефон отключила.

– Вот, что привязалась? Сказала же, не поеду ишь, богачи и мы не беднее, садись Варь, поедим.

Мы поели с бабушкой, посуду, она помыла, мне не доверяла, говорила: успеешь ещё, намоешься-настираешься, я сама потихоньку.

Моя мама, младшая дочь у бабушки, а старшая на пятнадцать лет, старше моей мамы, поэтому и сын у неё взрослый, женат, ждут ребёнка, бабушка говорит, прабабушка скоро буду.

***

– Слушай дохлая, ты чё, на пятёрки, что ли, учишься? Да-а-а, заучка, батанка.– Артур выхватил у меня рюкзак, достал дневник.– Морозова Варя, ха-ха, Варвара, ну и имя, любопытной Варваре, на базаре нос оторвали. Тебе, ещё не оторвали? Значит, скоро оторвут или прищемят и будешь ты, дохлая крыса, с прищемленным носом.– Смеялся Артур.

– Отдай, отдай, рюкзак!– Закричала я.

Пыталась вырвать у него из рук, свой рюкзак и дневник, он поднял на вытянутую руку.

– Сам ты, крыса с прищемленным носом!– Разозлилась на него ужасно, вот бандит московский.

– В следующий раз ручку с красной пастой, прихвачу с собой и двоек тебе понаставлю в дневнике, поняла? Зануда мелкая, ты вообще-то, дистрофик.

Кто такой дистрофик, я не знала, но как поняла, слово обидное, и ещё сильнее орать стала.

– Отдай дневник, буржуй! – Прокричала я, слово, слышанное от бабушки.

– А, ты ещё обзываешься на старших? Достань. Дохлая, хочешь? Порву сейчас и дневник и рюкзак, ну, хочешь?– Потешался он.– Вообще, ты понимаешь, сколько времени я на тебя трачу? Воспитываю? А ты всё равно, как была, батанкой, так и осталась. Ты чё, так бомбишь меня? Я ведь и сорваться могу.

Эти непонятные слова вызвали у меня панику я кажется, сейчас и впрямь визжать начну. Но наоборот, от ужаса, что он порвёт мои тетради и книжки, голос пропал я просто молча смотрела на него.

Он уже хотел вырвать лист из дневника а я отрешённо глядела на такое безобразие, с его стороны.

– Ах, ты озорник!– Бабушка! Спасительница моя.– Я тебе порву! Ну ка, сейчас же отдай девчонке книжки! Вот пожалуюсь отцу, он тебя.