Смешная девчонка

– Немедленно прекрати, Клайв, – потребовала Софи.

– Вы действительно собираетесь пожениться? – опомнился Билл.

– А иначе зачем помолвка? – удивился Клайв.

– Про таких, как вы, я только и слышу: помолвка, помолвка, – сказал Билл. – И в половине случаев эти помолвки ни к чему не приводят. Как мнимая беременность. Или газы.

– Считайте, что я ничего не говорил, – сказал Клайв. – Ладно хоть Сандра за нас порадовалась. А Билл заявляет, что помолвку объявить – это как пукнуть, и все помалкивают.

– Прости, – очнулся Тони. – Мы очень рады.

Все посмотрели на Денниса, который пока не произнес ни слова.

– Да, – протянул Деннис. – Пытаюсь переварить эту новость.

– Переваривай, не спеши, – сказал Билл. – Мы обождем.

– Дело в том, что я сам собирался сделать Софи предложение. – Деннис нервно хохотнул.

Тони хотел надеяться, что никто другой, кроме него, не понял всей серьезности этих слов.

– Я вижу, что ты задумал, – сказал он Деннису.

– А что он задумал? – не понял Клайв.

– О’кей. Показываю.

Тони встал.

– Я – Спартак.{56}

Билл со смехом встал рядом.

– Я – Спартак.

– «Спартака» я не смотрел, – сказал Клайв.

– Если каждый из нас сделает Софи предложение, она растеряется и тем самым избавит себя от такой судьбы, которая хуже смерти.

– Ага! – воскликнул Деннис. – Неплохо.

Он встал.

– Тебе не обязательно, Деннис, – сказал Тони.

– Почему?

– Ты уже высказался. По второму разу – это перебор.

– Я же не сказал: «Я – Спартак». А только признался, что хотел просить Софи стать моей женой.

– Это все равно что «Я – Спартак».

– Ладно, – согласился Деннис. – Я тебя понял.

Как заметил Тони, у Денниса выступила испарина – верный признак того, что странный пузырек безумия прошел навылет сквозь его мозг и растворился в воздухе. Теперь можно было переходить к делу.

– Поздравляю, – сказал Деннис.

– Спасибо, – ответила Софи.

Когда остальные вернулись к сценарию, она все еще смотрела на Денниса.

Диана хотела безотлагательно взять у жениха и невесты интервью для журнала «Краш», но Клайв куда-то запропастился, и девушки вдвоем отправились в ресторан (Диана угощала), чтобы отметить такое событие.

– Как он сделал тебе предложение?

– Повел меня в «Тратт», заказал шампанского, попросил пианиста сыграть «And I love her»{57}, достал из кармана кольцо и опустился на одно колено.

– Боже!

– «Боже, как прекрасно» или «Боже, как ужасно»?

– Ужасно. Кошмар. На публику. Слащаво.

– Я рада, что ты так считаешь.

– И как ты себя повела?

– Сказала, чтобы не дурил. Сказала, что уйду, если он заведет серьезный разговор.

– А потом он сделал тебе предложение, и ты ответила «да».

Софи засмеялась и одновременно повздыхала.

– Вроде того. Но не сразу. Он не умолкал, и я ответила «да», просто чтобы заткнуть ему рот.

– Какая прелесть. Сказка стала былью. Мне придется добавить в эту историю оптимизма, чтобы читательницы «Краш» не побежали совать голову в духовку. Ладно. Чуть-чуть лоска от Дианы – и люди будут счастливы.

– И здесь они, – расстроилась Софи.

– Кто?

– «Люди». Буду ли счастлива я – вот в чем вопрос. Я – живой человек.

– А кто тебя тянул за язык отвечать ему согласием?

– Как бы это сказать… Понимаешь, хотелось осчастливить людей. Когда от тебя каждую минуту этого требуют, сопротивляться трудно.

На деле все обстояло не так. Где бы они ни появились, окружающие встречали их улыбками, просили автографы, шутили. Но никто ни разу не сказал: «Мы просим вас пожениться». Софи понимала, что свадьбой облагодетельствует прессу, но всепоглощающее желание давать людям то, чего они хотят, шло изнутри. Один крошечный шажок в сторону – и все бы срослось: Джим и Барбара, Софи и Клайв, а возможно, вскоре появился бы и ребенок, в параллель к тому, которого она вот-вот должна была родить на телеэкране. Какая-то часть ее натуры желала, чтобы она уже была замужем, уже забеременела, потому что в таком случае все события могли бы удвоиться и принести ей больше радости, чем доступно любой отдельно взятой женщине из плоти и крови или отдельно взятой выдуманной героине. Но этой радости хватило бы ненадолго, потому что под ней не было реальной основы; и тут Софи поймала себя на том, что хочется ей совсем другого.

– Ты его любишь?

– Брось, Диана. Ты уже переросла «Краш», – сказала Софи.

Она сразу поняла, что ее слова прозвучали слишком резко. Это был отнюдь не самый дурацкий вопрос из тех, что задают новоиспеченной невесте.

– Можно хотя бы сказать: «Я не переживу, если мой Джим уйдет к другой»? – спросила Диана.

– Можно, – ответила Софи. – И на этом поставим точку.

«Дейли экспресс» пронюхала насчет помолвки раньше, чем вышел «Краш», и несколько других газет перепечатали этот материал. Еще какое-то издание объявило, что, по сведениям из надежных источников, у Барбары будет мальчик. Приближение нового сезона создавало (по крайней мере, у них самих) такое ощущение, будто на холодном, сыром острове, где они живут, ничего более важного не происходит.

Неделя оказалась волнующей. В четверг Деннису передали, что с ним пытался связаться Том Слоун и просил немедленно перезвонить.

Деннис поднялся со стула.