Смешная девчонка

– Я хочу сказать одно: сниматься в популярном ситкоме – та еще холера, – сказал Клайв. – И я не желаю усугублять такое положение. Что, если я уйду?

– Это кто сейчас говорит: Джим или Клайв?

– Разумеется, Клайв, если ты, идиот, еще не понял!

– Но если ты уйдешь, мы не сможем делать сериал «Барбара (и Джим)», – заметил Билл.

– Это самый большой комплимент, который я от тебя слышал.

– Сериал будет называться просто «Барбара», – добавила Софи. Это была ее излюбленная колкость.

– Вот это меня и тревожит, – сказал Клайв. – Если я брошу Барбару с ребенком, мне и вовсе проходу не дадут. Затравят.

– А ты, Софи? – спросил Деннис. – Почему ты не хочешь детей?

– Хочу, – ответила Барбара. – Только не от него.

– Надо было до свадьбы соображать, – сказал Клайв.

Деннис вдруг понял, что сентенция Билла больше не работает: Барбара и Джим перестали быть вымышленными персонажами. Их оживили любовь и доверие публики; теперь им требовались забота и опека. А он мог дать и то и другое, поскольку дома опекать было некого. У него теплилась надежда, что и остальные испытывают сходные чувства.

Эпизоды были в основном рассчитаны на двоих – такой формат, похоже, устраивал и сценаристов, и актеров, и критиков. Но поскольку действие «Годовщины» происходило в шикарном ресторане, Тони с Биллом включили в сценарий еще одну пару – пожилых мужа и жену за соседним столиком: те наводят ужас на Барбару и Джима, громогласно обрушивая друг на друга накопившиеся обиды и супружеские разочарования, а в финале Джим даже вынужден их разнимать, потому что жена молотит мужа кулаками по голове.

Придя на работу в среду утром, Деннис застал приглашенных актеров под дверью репетиционной; оба сидели с недоуменным видом. Мужчина явился в галстуке-бабочке, а женщина – в шляпке времен Мэри Пикфорд. Оба сгорали со стыда: они убавили себе возраст. В актерском отделе Деннис специально оговорил типажи: пара слегка за шестьдесят, муж – свежеиспеченный пенсионер, жена – хорошо сохранившаяся феминистка. Однако эти двое выглядели так, будто на один день были отпущены из дома престарелых. Если выстроить мизансцену в соответствии со сценарием, то репетиция грозила окончиться смертоубийством.

– «Барбара (и Джим)»? – с надеждой спросил старичок.

У него был зычный голос и рафинированный выговор. Если бы галстук-бабочка вдруг заговорил, подумал Деннис, его речь звучала бы именно так.

– Да, мы здесь, – ответил Деннис. – То есть я. Ума не приложу, где остальные.

Они вошли в репетиционную, Деннис поставил чайник, а Дульси и Альфред засуетились со своими пальто, шляпами и текстами. От их одежды и даже от имен веяло нафталином и эдвардианским упадком.

– Мы влюбились в этот материал, – сказала Дульси.

– Вчера до поздней ночи репетировали в постели свой диалог, – добавил Альфред.

Деннис на мгновение лишился дара речи.

– Угу, – опомнился он, – так вы женаты?

Такой вопрос явно задел их за живое.

– Какая у людей короткая память, – печально сказала Дульси Альфреду.

– Да этот юноша, по всей видимости, нас и не знал, – отозвался Альфред. – Уж полвека минуло.

– Сколько вам лет, голубчик? – спросила Дульси.

– Двадцать девять.

– Вот видишь, – повернулась она к мужу.

– А вы спросите у своей мамы, – посоветовал Альфред.

– Обязательно, – пообещал Деннис. Он решил, что лучше не уточнять, о чем именно следует спросить маму.

– А драматурги придут? – спросила Дульси. – У нас есть к ним кое-какие предложения.

– Предложения – это хорошо, – сказал Деннис. – Я уверен, драматурги вас очень внимательно выслушают.

Чтоб неповадно было опаздывать на репетиции.

Билл и Тони появились с новой версией сценария, но только через час. Для Денниса этот час тянулся, как дождливое военное лето в Норфолке, у бабушки с дедом.

– Кто же это к нам пожаловал? – спросил Тони.

– Дульси и Альфред, – с широкой улыбкой сообщила Дульси.

– Работаете в паре?

Улыбка исчезла с лица Дульси.

– Можно и так сказать, – ответил Альфред. Он тянул с объяснениями, но в конце концов понял, что их не избежать. – У нас – семейный дуэт.

– С чем вас и поздравляю, – вставил Билл.

Дульси ободряюще сжала мужу ладонь:

– Не обращай внимания.

– Телевизионщики, – мрачно выговорил Альфред.

Тони озадаченно уставился на Денниса, но тот не придумал, как без слов намекнуть, что Дульси с Альфредом, по всей вероятности, прославились в годы Первой мировой и что их брак, вероятно, стал событием национального масштаба.

– Мы тут сделали для вас кое-какие наметки, – обратился Альфред к Тони и Биллу. – Не затрагивающие основной линии.

– Рассматривайте их как наблюдения, – сказала Дульси.

– А вы не возражаете, если мы вообще не будем их рассматривать? – любезно осведомился Билл.

Дульси ахнула и зажала рот ладошкой.

Софи с Клайвом прибежали последними.

– Мы тоже профессионалы, – заверила Софи Альфреда и Дульси. – Просто мы знали, что сценарий принесут с опозданием.

– Мы – ваши горячие почитатели, – сказал Альфред.