Смешенье

Мои услуги в последнее время потребны весьма многим, поелику коммерция замерла из-за некоего смешения в царстве денег. Я ровным счётом ничего в этом не понимаю. Вы, убеждён, понимаете всё. Меж моим совершенным неведением и Вашим совершенным ведением пребывает остальное человечество – люди большего или меньшего общественного достоинства, возомнившие себя сведущими. Так или иначе, людям этим известно, что Ваш покорный слуга капитан Жан Бар единственный сейчас во Франции богатеет (иные узколобые педанты добавили бы, что это лишь потому, что я силой отнимаю богатство у законных владельцев: впрочем, в таких тонких отличиях пусть разбираются иезуиты, с тем, чтобы кто-нибудь из них на смертном одре сообщил мне, попаду я в рай или в ад). Так или иначе, я доставляю во Францию деньги и львиную долю их передаю в казну согласно неким установленным правилам моего ремесла, то есть каперства. Соответственно, ко мне обращается великое множество лиц, как иностранцев, так и французов, в разное время ссудивших деньги нашему государству. Они пишут мне письма, одолевают меня на приёмах, тянут за рукав на церемониях утреннего и вечернего королевского туалета, слоняются перед моим домом, нагоняют меня в море, подстерегают на улицах и садовых дорожках, шлют мне вино, подкладывают в постель самых соблазнительных шлюх, шепчут на ухо в исповедальне и грозятся меня убить – всё в надежде, что по их указке я приведу следующий трофейный корабль в тот или иной порт, дабы тот или иной местный чиновник направил вырученные средства на погашение того или иного долга.

Вы припомните, что два года назад я захватил немалое количество серебра, принадлежащего Лотару фон Хакльгеберу, каковой был весьма недоволен и засыпал меня письмами, в коих уверял, будто деньги предназначались на оплату неких векселей согласно сделке, заключённой им в Лионе с правительством Франции. Я отвечал его представителям, что Лион очень далеко от Дюнкерка – даже предлагал нарисовать карту, – и разводил руками, показывая, что ничего не знаю и не желаю знать о лионских затеях. Со временем фон Хакльгебер остыл, но после непродолжительной передышки вновь принялся бомбардировать меня письмами, сетуя, что, мол, генеральный контролёр финансов так и не оплатил ему тот лионский долг. Как я заключаю, он сам или его агенты навели справки по всей стране и пришли к выводу, что деньги он сможет получить только через Дьепп. Здесь ему удалось достичь взаимопонимания с неким чиновником, и если в Дьепп случится попасть каким-нибудь королевским доходам, часть их будет передана Дому Хакльгебера в погашение долга.

Я оставил его письма без внимания, но саму историю не забыл, памятуя, что Лотар фон Хакльгебер причинил Вам некую обиду, хоть Вы и не пожелали сообщить мне подробности; а в его письмах, составленных, надо сказать, в весьма своеобразных выражениях, то и дело поминалось Ваше имя.

В последнее время ко мне стали поступать обращения сходного толка не от кого иного, как от самого генерального контролёра финансов господина графа де Поншартрена, выражающего желание, чтобы я завёл себя привычку приводить трофейные корабли в Гавр. Насколько я понял, господин граф распорядился, чтобы доходы королевской казны, поступающие через названный порт, направлялись на некую угодную ему цель. Он также упоминает Ваше имя, ибо знает о моих страстных, совершенно неподобающих, скандальных и (доселе) неудовлетворённых чувствах к Вам.

Сейчас практически никакие деньги не проходят через Дьепп и Гавр, бомбардируемые, атакуемые и сжигаемые британцами, как я описал выше. Сии прискорбные обстоятельства не мешают мне продолжать мой промысел, посему я за некоторое время скопил изрядно сокровищ, каковые охотно бы разгрузил, но вынужден держать пока в трюмах кораблей – подвижных мишеней, неуязвимых для британского флота. Только в трюме моего собственного корабля «Альциона», с коего я пишу эти строки, хранится на три четверти миллиона турских ливров золота и серебра. При всей своей любви к родному городу я не стану разгружать их в Дюнкерке, ибо дороги, соединяющие его с остальной Францией, дурны и кишат разбойниками. Дьепп и Гавр расположены ближе к столице и потому предпочтительнее – однако который из них избрать?

Менее всего я желаю навлечь на себя неудовольствие господина графа де Поншартрена, посему мог бы направиться в Гавр, однако несколько недель назад Вы оказали мне честь, дозволив сопроводить Вас в Гамбург, откуда Вы собирались проследовать с неким делом к казакам, татарам или немцам (я как моряк плохо вижу разницу, возможно, наблюдаемую географами между этими сухопутными племенами). Слухи гласят, что Вы приближаетесь к Лейпцигу, вотчине Лотара фон Хакльгебера. Посему представляется, что судьба золота и серебра, находящихся сейчас в моих трюмах, может иметь какие-то последствия для Вашего начинания. Однако я, хоть убейте, не могу вообразить этих последствий и выбрать верную линию.