Читаем Смешенье полностью

У Даниеля в кошельке хранился фунт с портретом Елизаветы. Такие монеты были сейчас реже алмазов, и он сберёг её на случай, если придётся выкупать свою жизнь. Некогда Золотые Комстоки – предки Роджера – ввезли металл из Испании, и Томас Грешем приказал начеканить из них монет такого-то и такого-то веса, а на часть своего приварка основал Грешем-колледж. Монета переходила из рук в руки и из кошелька в кошелёк более сотни лет и, наверное, могла бы рассказать больше, чем целый корабль ирландских моряков. Однако это была лишь пылинка в груде английских денег. Собрать все пылинки и бросить их в тигель представлялось чем-то чудовищным – всё равно, что сжечь библиотеку.

Однако можно вообразить иную картину: сияющие реки хлынут из тиглей, в которых всё порченое серебро очистится, расплавится и сольётся воедино, а все старые истории уйдут в дым, и ветер унесёт их прочь. В каждом кошельке заблестят новенькие монеты, миссис Блай вычеркнет из конторской книги все долги, блестящие гинеи хлынут в её сундук, а оттуда, переливаясь через край, ручьями потекут по улице к торговцам кофе и дальше по Темзе в мир.

– У нас нет выбора, – догадался Даниель.

– У нас нет выбора. Папа владеет всем золотом, всем серебром, всеми людьми и странами, над которыми светит солнце. Мы не выстоим долго против Испании, Франции, Священной Римской Империи и католической церкви. Не выстоим, покуда власть подобна весам: на одной чаше наше богатство, на другой – богатство наших врагов. Что нам делать, Даниель? Вы знаете, я не верю в алхимию. И всё же есть что-то в самой идее алхимии, в представлении, что золото можно создать неким искусным действием, неким усилием вот этого. – Он приложил палец ко лбу. – У нас нет рудников, нет Эльдорадо. Мы не можем ждать, что нам доставят серебро и золото из Америки. Однако если мы будем торговать и создадим Английский банк, золото и серебро появятся в наших сундуках как по волшебству – или как в реторте алхимика, если такое сравнение вам больше по вкусу.

Пауза, чтобы отхлебнуть кофе. Потом Даниель заметил:

– Вы хотите взять пример с Грешема. «Дурная монета вытесняет хорошую». Если новая монета будет хорошей, она вытеснит дурную не только с этого острова, но и отовсюду. Все будут стремиться заполучить английские гинеи, как сейчас стремятся заполучить пиастры. В итоге золото и серебро потечёт к нашим берегам на перечеканку, как вы и предсказываете.

Роджер терпеливо кивал, как будто бы альянс давно предусмотрел описанный ход событий. Даниель не мог проверить, так это или нет, но, странным образом успокоенный, продолжил:

– С риском показаться рьяным приверженцем Королевского общества…

– Пустое! Половина альянса – члены Королевского общества. И все чему-либо привержены.

– Прекрасно. В таком случае скажу, что на Монетном дворе вам нужен натурфилософ, а не обычный временщик, пьяница и мздоимец.

Джентльмен, стоявший неподалёку от Роджера и беседовавший либо делавший вид, что беседует с другим господином, вскинул голову. Даниель понял, что говорил слишком громко.

Джентльмен яростно смотрел на Даниеля из-под рыжего парика, новомодного, узкого, с длинными локонами на спине. Парик говорил, что его обладатель богат, влиятелен, но не любит французов. Это означало Высокую церковь, старые деньги, осторожную поддержку монархии – то, что теперь называлось «тори». Странно, что он проводит время здесь – у миссис Блай собирались виги. Посему-то Даниель и счёл маловероятным, что джентльмен вызовет его на дуэль.

Роджер приметил, как Даниель всё это примечает, и не обернулся, но мельком поднял взгляд на стекло у Даниеля над головой и секунду-другую с интересом изучал отражение, что, впрочем, не мешало ему в то же время говорить:

– Да, любой посетитель этой кофейни, за одним или двумя исключениями, будет предпочтительнее нынешних хозяев Монетного двора, этих хапуг.

Даниель смотрел на Роджера, но видел, как джентльмен отвернулся, поставил чашку на буфет и, положив руку на эфес шпаги, принялся, по всей видимости, обозревать веселящихся вигов.

– И, следовательно, любой член Королевского общества справится отлично. Однако просто «отлично» для нас недостаточно хорошо. Обычно мне требуются часы, чтобы это объяснить. Вы, слава Богу, поняли сразу. Судьба Британии и всего христианского мира зависит от способности новой английской монеты вытеснить дурную – смести всех противников и привлечь к нашим берегам золото и серебро со всех концов земли. Качество монеты лишь отчасти определяется чистотой металла, которую в силах обеспечить любой натурфилософ. Это ещё и вопрос доверия, престижа.

Даниель, поняв наконец, к чему клонит его собеседник, осел на стуле и закрыл лицо руками.

– Чтобы залучить его, вам нужен не я. Он давно меня не слушает. Вам нужен Фатио, Фатио, Фатио!

– Всем известна его фатиоальная страсть. Однако страсти преходящи. Вы знаете его дольше, чем кто-либо, Даниель. Вы нужны Англии! Массачусетская синекура ждёт!

Перейти на страницу:

Похожие книги