Смешенье

– Лучше обычного, – признал Россиньоль, – хотя сам по себе не настолько хорош, чтобы вы и герцогиня д'Уайонна неустанно пели ему хвалы.

– Вот видите! Чего только я не сделаю ради криптологии! – Элиза с улыбкой развела руками, приглашая Россиньоля восхититься великолепием кофейни Исфахнянов. – Что-нибудь за последнее время узнал?

– Здесь не время и не место об этом говорить! Впрочем, в любом случае нет. Я был слишком занят, читая ваши письма.

– Интересное чтение?

– Даже чересчур. Лотару вы пишете: «Вторжение в Англию наверняка отменят», финансисту в Лион: «Вторжение близко, нам надо будет платить войскам!»

– Ты не знаешь и половины.

– Я тревожусь, как бы вы вновь не угодили в беду и не вынудили меня скакать куда-то во весь опор, подделывать документы, лгать высокопоставленным лицам… что я сделаю с превеликой охотой, – торопливо добавил он, заметив, что Элизины губки начали надуваться. – Но чудо, что вам простили прежний раунд обмана и шпионажа. Второй раз…

– Ты ровным счётом ничего не понял, – сказала Элиза. – Это было не прощение, а экономическая сделка. Я и не вышла сухой из воды, как тебе представляется, а заплатила чудовищную цену, которую ты не в силах вообразить. Ты, возможно, думаешь, что я вновь окунулась в море интриг после двух лет передышки – спокойных лет для тебя, Бон-Бон, но мне всё это время казалось, будто я под водой и только сейчас всплыла настолько, что снова могу дышать. Я буду изо всех сил царапаться когтями, пока не выберусь окончательно.

– Вы никогда окончательно не выберетесь, – заметил Россиньоль, – но если ваша натура требует царапаться, то царапайтесь, сколько хотите. Кстати, спина моя с прошлого раза совсем зажила…

– Сегодня у меня ещё три светские встречи, но, может быть, я выкрою время для четвёртой. – Элиза положила на стол перед Россиньолем стопку писем. – Я собиралась их отправить, но подумала: почему бы просто не отдать напрямик Бон-Бону?

– Я расшифрую их в ожидании вашей четвёртой светской встречи, – сказал Россиньоль. – А вот то, что пришло вам. – И он вручил Элизе пакет.

– Спасибо, Бон-Бон. Что-нибудь интересное?

– В сравнении с тем, что мне по большей части приходится читать? Безусловно, мадам.

Даниель Уотерхауз – Элизе.

19 апреля 1692 г.

Получил Ваше недавнее письмо с настоятельной просьбой срочно рассказать о Монетном дворе и тех, кто им заведует. Ума не приложу, зачем Вам понадобились эти сведения в такой спешке. Уверяю Вас, Вы обратились не по адресу. Обращаться следовало к маркизу Равенскару. Я взял на себя смелость передать Ваши вопросы ему. Можете рассчитывать на его умение хранить тайны. Надеюсь, что у Вас всё хорошо.

Неизменно Ваш

Даниель Уотерхауз.

Роджер Комсток, маркиз Равенскар – Элизе.

20 апреля 1692 г.

ЭПИСТОЛА

Её сиятельству ЭЛИЗЕ, герцогине Аркашонской и (хотя во Франции этого не признают) Йглмской

Мадам,

Смиреннейше повергаю к ногам Вашим сие послание и молю Всевышнего, дабы Вы сочли оное удовлетворительным ответом на вопросы, направленные Вами моему мудрому собрату доктору Даниелю Уотерхаузу, члену Королевского общества.

АПОЛОГИЯ

Олимп красы подобной не вмещал,
Елены лик сон у богинь отъял.
По-нашему, не велика напасть,
Но в горних возрастает всяка страсть –
Флот пенит море, меж богов разлад,
Погибли храбрецы, в руинах град.
ЭЛИЗЫ слава мчит через пролив –
Французы, светоч под сосудом скрыв,
Держали про себя досель,
Но блеск, что светит в кажду щель
Всё ж не сумели утаить;
Богини стали слёзы лить,
Мужчины смотрят в трепете, и рады,
Что миновали веки Илиады.

СУДАРЫНЯ,