Смешанный лес (Книга стихов)

То темный пар, то солнце на поляне,

И открывалось, что твоя печаль

Нечестно претендует на вниманье.

(А разве он не заслужил (как все(

Замшелый и заброшенный орешник,

Такой красивый - в инее, в росе,

Отшельник, и молчальник, и кромешник?)

Пекло сильнее. Стало веселей.

И душу исцелял от нездоровья

Не то чтобы божественный елей,

Но свежий ветер бедного низовья.

О, всякое открытие - старо!

Пора принять, не требуя разгадки,

Горчайший мир, где все-таки добро

Кладет, кладет гордыню на лопатки...

x x x

Сирень лиловая в саду,

Сирень лукавая в тазу...

Когда опять сюда приду

И что с собою увезу?

Сирень ли пленную в руках,

Сирень ли пенную в росе...

Разлука - выход, а не крах!

Но это чувствуют не все.

А мне дано разлуку пить

Глотками ледяной воды

И лишь счастливее любить

Чужие лица и сады.

ПЕСНЯ

Ох ты, время лиходеево!

Выморочная сторонка!

(...Ни посаженного дерева,

Ни родного ребятенка...)

Льется песня помертвелая,

А когда-то вся звенела:

- Как же ты, такая смелая,

Оказалась не у дела?

Он страшнее воя зверьева

Этот плач из одиночки!

...Ни посаженного дерева,

Ни голубоглазой дочки...

x x x

И поздно молодеть,

и расставаться рано...

Наперерез толпе,

неистовой с утра,

По Риму шла карга

в чалме из целлофана,

Безумна и страшна.

(А я - ее сестра.)

Развалины ко мне

величественно-глухи,

Но я им посвящу

любительскую песнь...

- В Италии живут

могучие старухи,

Которым нипочем

душевная болезнь!

...Я, следуя за ней,

дойду до Колизея,

А потеряв, скажу:

(Спаси и окрыли(.

Здесь ангел пролетал,

т а к и е зерна сея,

Что до сих пор растет

волнение земли.

x x x

Гостиничный ужас описан...

Я чувствую этот ночлег,

Как будто на нитку нанизан

Мой ставший отчетливым век,

Где кубики школьного мела

Крошились, где пел соловей,

Где я ни на миг не сумела

Расстаться с гордыней своей,

А вечно искала подвоха,

И на люди шла как на казнь,

И страстью горевшая - плохо

Хранила простую приязнь,

Любимый! А впрочем, о ком я?

Ушел и растаял вдали.

Лишь падают слезы,

как комья

Сырой похоронной земли.

Но главное: в пыточном свете,

Когда проступают черты,

Мои нерожденные дети

Зовут меня из темноты:

(Сюда!( - Погодите до срока.

А нынче,

в казенном жилье,

Я проклята. Я одинока.

Я лампу гашу на столе.

x x x

Это что на плите за варево,

Это что на столе за курево?

Я смутилась от взгляда карего

И забыть уже не могу его.

Там, за окнами - вьюга страшная,

Тут пытают перо с бумагою...

Мне сказали, что я - отважная.

Что мне делать с моей отвагою?

- Коль отважная, так отваживай.

...Но какая тревога - нежная!

О, любовь моя, - свет оранжевый,

Жар малиновый, буря снежная...

x x x

Не лицо мне открылось, а свет от лица.

Долгожданное солнце согрело поляну.

Я сказала себе,

что уже до конца

Никуда не уйду и метаться не стану!

Это было как ясная вспышка во тьме,

Это было отчетливей вещего знака...

(Так больного ребенка в счастливой семье

Необузданно любит бездетная нянька.)

Я сейчас не хочу ничего объяснять,

Но по этому свету,

по этому знаку

Я - невнятная дочь и небывшая мать

Ощутила любовь как могучую тягу!

...Разолью по стаканам кувшин молока:

Отстоялось на холоде - и не прокисло...

Надвигается вечер. Плывут облака.

И людская порука исполнена смысла.

x x x

Ты, который шагал через горы,

Чтобы молча обняться при снеге,

Я твои ненавидела сборы:

И всегда провожала н а в е к и!

Не боюсь ни чумы, ни погрома...

Но опять,

на прощальном вокзале,

Я несчастна, как дети детдома:

Навещали меня - не забрали.

x x x

Этот шрам над правой бровью

Тайна, метка, оберег...

С необузданной любовью

Я гляжу на южный снег.

Я в пути вторые сутки.

Не в пролетке, не в арбе

На замасленной попутке

Я приеду в Душанбе.

Не встречай меня по-лисьи,

Лучше выгони в упор...

Я не разлюблю Тбилиси

Назло и наперекор,

А скажу вершинам дымным:

- Лишь бы о н

остался жив.

...Не обязан быть взаимным

Необузданный порыв.

x x x

Не заметил (поскольку привык),

Что - лишенная стати и сути

Я мертвею, как мертвый язык,

На котором не думают люди.

Мы заварим немыслимый чай,

Мы добавим туда зверобою.

...Не заметил - и не замечай!

Я жива лишь твоей слепотою.

А заметишь - какая тоска,

Я уйду, как ушли печенеги...

- Не меня ты, любимый ласкал,

Не со мною прощался навеки,

Не со мною мирился, крича,

Что не ту я фуфайку надела...

Ухожу (я была горяча

И любила тебя без предела)

Неизвестно зачем и куда

(Я и мертвая буду твоею)...

Как народ, как язык, как вода,

Ухожу, вымираю, мертвею.

x x x

Брошенный мною, далекий, родной,

Где ты? В какой пропадаешь пивной?

Вечером, под разговор о любви,

Кто тебе штопает локти твои

И расцветает от этих щедрот?..

Кто тебя мучает, нежит и ждет?

...По желудевой чужбине брожу

И от тоски, как собака, дрожу

Бросила. Бросила! Бросила петь,

И лепетать, и прощать, и терпеть.

Кто тебе - дочка, и мать и судья?

Страшно подумать, но больше - не я.

x x x

Человек привыкает к увечью...

И душа, гробанувшись с высот,

Расстоянье меж небом и вещью,

Одомашниваясь, обживет.

Я - земная, куда мне в колдуньи?

Но как явственно слышится зов,

Как отчетливы сны - накануне

Грандиозных моих катастроф!

Надо выжить во мгле костоломной,

Надо выпарить соль из беды.

...Я иду по окраине темной,

Над которой не видно звезды.

Так и будет - меж вещью и высью...

Но насколько сильней небеса!

То галопом, то шагом, то рысью,

Удираю на четверть часа,