Смертницы

Габриэль сидел на диване в кабинете Мауры и, обхватив голову руками, пытался думать о том, что еще можно предпринять, но страх заглушал всякую логику. В морской пехоте ему удавалось сохранять хладнокровие даже под пулями. Сейчас он не мог сосредоточиться, его преследовал образ убитого охранника, чей труп он недавно видел на секционном столе.

«Говорил ли я когда-нибудь, как сильно я тебя люблю?»

Он не заметил, как открылась дверь. Только когда Маура села в кресло напротив и поставила на кофейный столик две чашки, он поднял голову. «Какая она собранная, уравновешенная», — подумал Габриэль, глядя на Мауру. Как не похожа она на его дерзкую и темпераментную жену. Такие разные женщины и тем не менее сумели подружиться. Это оставалось для него загадкой.

Маура показала ему на кофе.

— Вы ведь любите черный?

— Да. Спасибо. — Он сделал глоток, потом отставил чашку. Кофе ему совсем не хотелось.

— Вы обедали? — осведомилась она.

Он потер руками лицо.

— Я не голоден.

— Вид у вас измученный. Я принесу вам одеяло, может, вы захотите немного отдохнуть.

— Я все равно не усну. Пока не вызволю ее оттуда.

— Вы дозвонились ее родителям?

— О Боже! — Он покачал головой. — Это было испытанием. Самое трудное — убедить их в том, что нужно держать информацию в тайне. Они не могут приехать сюда, не могут позвонить своим друзьям. Не знаю, может, лучше было бы не говорить им?

— Риццоли из тех, от кого нельзя что-либо скрывать.

— Но вряд ли они умеют держать язык за зубами. А если информация просочится, это убьет их дочь.

Какое-то время они сидели молча. Тишину нарушало лишь шипение кондиционера. Со стен смотрели гравюры с изображением цветов в изящных рамках. Кабинет был отражением характера хозяйки — аккуратной, педантичной, интеллектуальной.

— Джейн никогда не сдается, — тихо произнесла Маура. — Мы оба это знаем. Она сделает все возможное, чтобы выжить.

— Я просто хочу, чтобы она не лезла под пули.

— Она же не дура.

— Да, но она коп.

— Разве это плохо?

— А сколько полицейских погибло из-за геройства?

— Она беременна. И не станет рисковать.

— Да ну? — Он взглянул на Мауру. — А знаете, почему она оказалась в больнице сегодня утром? Ответчик вышел из-под контроля, когда она выступала в суде. И моя жена — моя умнейшая жена — полезла в драку, чтобы усмирить его. Вот тогда у нее и отошли воды.

— Это правда? — опешила Маура.

— Именно таких поступков и стоит ожидать от Джейн.

— Думаю, вы правы, — согласилась Маура, покачав головой. — Это та Джейн, которую мы оба знаем и любим.

— Всего лишь раз, один-единственный раз, я хочу, чтобы она была трусихой. Хочу, чтобы забыла, что она коп. — Габриэль засмеялся. — Я так говорю, как будто она когда-нибудь слушалась меня.

Маура не смогла сдержать улыбки.

— Что, ни разу такого не было?

Он взглянул на нее.

— Вы ведь знаете, как мы познакомились?

— В парке Стоуни-Брук, верно?

— Да, на месте преступления. И уже через полминуты вступили в перепалку. А через пять минут она приказала мне убираться с ее территории.

— Не слишком обнадеживающее начало.

— А спустя несколько дней она уже целилась в меня из пистолета. — Заметив недоуменный взгляд Мауры, он поспешил добавить: — За дело, конечно.

— Удивительно, что вас это не отпугнуло.

— Да, она из тех женщин, которые могут отпугнуть кого угодно.

— Вы, наверное, единственный мужчина, который ее не боится.

— Знаете, именно это мне в ней и понравилось, — продолжал Габриэль. — Джейн — образец честности и отваги. Я вырос в семье, где никто не говорил то, что думает. Мать ненавидела отца, отец ненавидел мать. Но на поверхности все было гладко, вплоть до самой их смерти. Я думал, что все люди так живут, во лжи. Но Джейн не такая. Она не боится говорить то, что думает, независимо от того, какими неприятностями это может для нее обернуться. — Он замолчал. Потом тихо добавил: — Это меня и беспокоит.

— Думаете, она скажет что-то такое, чего говорить не следует?

— Если Джейн что-то не нравится, она не смолчит. Надеюсь, хотя бы раз в жизни она будет сидеть тихо. И притворится перепуганной беременной дамочкой. Это единственное, что может ее спасти.

Зазвонил его сотовый. Он сразу потянулся к трубке; номер, который высветился на дисплее, бешено усилил его пульс.

— Габриэль Дин, — ответил он.

— Где ты? — осведомился детектив Томас Мур.

— Сижу в кабинете доктора Айлз.

— Я еду к тебе.

— Постой, Мур. В чем дело?

— Мы знаем, кто такой этот Джо. Его полное имя Джозеф Роук, возраст тридцать девять лет. Последнее место жительства — Перселвиль, Вирджиния.

— Как вам удалось его вычислить?

— Он бросил свою машину в двух кварталах от больницы. У нас есть свидетельница, которая видела, как из машины выходил вооруженный мужчина, и она утверждает, что именно этого человека видела по телевизору, когда транслировали запись. На рулевом колесе отпечатки его пальцев.

— Постой. Пальчики Джозефа Роука есть в картотеке?

— В военном архиве. Послушай, я сейчас буду у тебя.

— Что еще тебе известно? — спросил Габриэль. Он уловил напряженность в голосе Мура и чувствовал, что детектив рассказал все. — Скажи в двух словах.

— Есть ордер на его арест.