Смертельный выстрел

— Это отчасти правда, но только отчасти. Нет сомнения, что Елена Армстронг была невольной причиной всего случившегося. Но касательно того, чтобы она любила Дика Дарка до такой степени, чтобы обнять его своими белыми нежными руками, в этом вы ошибаетесь, вы на сто миль от истины. Она не может переносить даже вида этого человека, и это очень хорошо известно Саймону Вудлею. Я знаю также, что она любит другого, по крайней мере любила, до известного происшествия, и, я думаю, продолжает любить. Женщины ее закала не так ветрены, как говорят. У меня в кармане есть доказательство, что Елена Армстронг любила этого другого.

— Доказательство, Саймон Вудлей! Что вы говорите?

— Один документ, Чарльз Кленси, который давно должен был дойти до вас, потому что адресован на ваше имя. Это ее письмо и портрет. Чтобы удостовериться в этом, лунного света недостаточно. Не пойти ли нам в мою хижину? Я зажгу огонь, и когда при свете его вы рассмотрите бумагу, то надеюсь, что не будете так грустны. Идемте, Чарльз Кленси, вы много страдали и много перенесли горя. Развеселитесь. У Саймона Вудлея есть то, что может поставить вас на ноги. Идемте со мной, и вы увидите, в чем дело.

Кленси от волнения не мог отвечать. Слова Вудлея дали ему новую надежду, и ослабевшее здоровье, казалось, окрепло в одну минуту. Он пошел за охотником прежней твердой и бодрой походкой.

Когда они пришли в хижину охотника, и Кленси прочел письмо Елены Армстронг и подпись ее внизу портрета, он сделался неузнаваем: на бледном лице его вместо грусти и отчаяния появилось гордое и торжествующее выражение.

Глава XL. СПАСЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК

Итак, Саймон встретил на могиле вдовы Кленси не привидение, а живого Чарльза Кленси.

Где же он скрывался до сих пор от самых тщательных поисков? И зачем он скрывался, не показываясь друзьям?

Подобные вопросы задавал себе старый охотник, смотря на живого Чарльза Кленси.

Итак, Чарльз Кленси был перенесен в лодку беглого невольника мертвый, по всем признакам.

Лодка тихо скользила, более мили следуя извилистому направлению то по чистой воде, то по мутным протокам вокруг густо растущих деревьев, нижние ветви которых задевали невольника.

Он не мог проехать в лодке до своего жилища: надо было пробираться по стволам деревьев, лежавших на земле. Юпитер привязал лодку между корнями и, взяв на руки тело и установив равновесие, пошел по круглому стволу к убежищу, в котором скрывался уже несколько недель.

Необходимы были все его силы и ловкость, чтобы благополучно идти по неровным и скользким стволам деревьев; один раз он даже едва не упал. Какие же были бы последствия этого падения в жидкую тину? Смерть. В темной воде можно было видеть по обеим сторонам ствола ужасных аллигаторов, которые явственно щелкали зубами в тишине ночи. Инстинкт этих чудовищ извещал их, что эта ноша могла служить им хорошей добычей. Но на этот раз их жадность была обманута, потому что невольнику удалось благополучно добраться до своего убежища и положить Кленси на мягкое ложе из мха.

Наклонившись с тревогой над телом, он приложил ухо к груди Кленси и пощупал пульс, чтобы найти ответ на свой вопрос:

— Жив ли еще этот человек?

К величайшей своей радости, он почувствовал биение сердца и пульса, тело стало шевелиться, словно с него спала тяжесть, мешавшая его движениям. Кленси медленно поднял руки, потом постепенно раскрыл глаза и испустил продолжительный вздох, как бы исходивший из глубины сердца.

Он прошептал несколько слов, но так невнятно, что мулат почти ничего не мог разобрать, а расслышал только два хорошо знакомых ему имени: Ричарда Дарка и Елены Армстронг.

Глава XLI. ЖИЛИЩЕ БЕГЛОГО НЕВОЛЬНИКА

Убежище беглого невольника находилось в глубине кипарисового леса в болоте, куда можно было добраться только по воде в лодке.

Оно было немногим лучше берлоги дикого зверя, преследуемого охотником, но Юпитер нашел в нем себе верное убежище и против тонкого чутья ищеек и против хитрости свирепого их хозяина.

Природа давала ему от бури и непогоды приют, который хотя и был очень первобытен, но зато прочен, как если бы его строили человеческие руки.

Это была внутренность огромного дерева, гигантского кипариса, подпертого такими же пнями, как и тот, под которым упал Чарльз Кленси. Сердцевина выгнила и образовалось дупло, или большая пещера, — одним словом, дерево было такое, какие часто попадаются в кипарисовых лесах; в их дуплах могут поместиться несколько человек и несколько лошадей. Я сам не одну ночь проводил в подобном приюте вместе с лошадью.