Смертельный мираж

Любой человек, знакомый с искателями приключений, входящими в группу Дока Сэвиджа, сразу же узнал бы голоса Монаха и Хэма. Даже перед лицом величайшей опасности эта парочка продолжала свою словесную дуэль.

Впрочем, от подобных взаимных уколов их моральное состояние только улучшалось. Хэм не ответил Монаху.

Но обезьяноподобный химик вдруг завизжал своим похожим на детский голоском:

- Ох! Проклятый стряпчий! Ты опять сделал это! Я вот пихну тебя ногой в то место, куда ты складываешь жратву!

Хэм усмехнулся. На его изможденном лице этот оскал производил жуткое впечатление. Тем более, что лукавая физиономия адвоката была покрыта коркой из засохшей пыли и грязи того переулка, в котором схватили его и Монаха. Лишь накануне вечером его костюм, шедевр портновского искусства, ослеплял своим великолепием весь Бродвей. Теперь этот последний крик летней моды выглядел так, что мог привлечь разве что взор старьевщика.

Хэм вызвал этот вопль Монаха тем, что дернул его за большой палец. Движение это причинило Хэму не меньшую боль, чем Монаху, но он-то ее ожидал.

- Будь оно все проклято! - простонал Монах. - Как ты считаешь, долго они еще будут держать нас здесь?

Прежде, чем Хэм смог ответить, снова раздался благодушный голос Вайти Джейно.

- Как только получим приказ, мы избавимся от этих двоих, - сказал он. - Нам не следует оставлять никаких следов, на которые мог бы напасть Док Сэвидж. На воде мы не оставим никаких отпечатков.

Монах невольно поежился. Его длинные руки конвульсивно дернулись, как будто он намеревался немедленно броситься в бой. На этот раз застонал от боли Хэм.

- Ты, отпрыск гориллы! Не делай этого! Держи свои волосатые пальцы в покое!

Монах удовлетворенно проворчал что-то в ответ, хотя мучения Хэма не доставили ему большого удовольствия.

Куцые большие пальцы Монаха, покрытые густыми волосами, напоминающими мех, были присоединены к большим пальцам Хэма при помощи орудия пытки, известного полиции как "наручники для пальцев". Полицейские иногда применяют их вместо обычных наручников для сковывания особо опасных преступников.

"Наручники для пальцев" сделаны на манер обычных.

Но они меньше и сковывают вместе два больших пальца. Внутри каждого их захвата находятся острые пилообразные зубчики. Каждый рывок соединяющей захваты цепи заставляет эти зубчики сжиматься еще сильнее, затягивает их. Они впиваются в тело. Пытаясь освободиться, заключенный сдирает все мясо с костей.

Потом, очевидно, ему придется крошить и кости...

Ноги Монаха и Хэма были свободны. Но это еще не давало им возможности свободно расхаживать тудасюда. Их похитители обрели уверенность в том, что пленники будут оставаться на одном месте весьма простым способом: они посадили их лицом друг к другу.

А между их рук от пола до потолка кают-компании протянулась металлическая колонна-пиллерс. Если бы гигантские руки Монаха были свободны, обладающий огромной силой обезьяноподобный химик мог бы вырвать стальной пиллерс из его гнезда. Но с большими пальцами, прикованными к большим пальцам Хэма, он был беспомощен, как дитя.

- Монах, - спросил Хэм, - ты понял, что сказал этот жирный дьявол?

- Проклятье! Меня не беспокоит, что он там болтает! Подожди только, пока я освобожусь от этих чертовых штук! Я устрою под этим парнем такой костер, что вытопится весь его жир!

- Он сказал, что на воде они не оставят никаких следов, никаких отпечатков, - задумчив" произнес Хэм. - И я подумал о той тени на витрине.

- Ты, пустоголовый адвокатишка! - завизжал Монах. - Почему бы тебе не плюнуть на все это и не брать себе в голову ничего дурного! Я буду сильно удивлен, если Док не нашел уже ниточку ко всем этим дьявольским штучкам!

- Сейчас, должно быть, уже три или четыре часа, - сказал Хэм. - Обычно Док действует быстро. Может быть, они схватили и его.

- Пр-роклятие! Ты так думаешь?

Тут они услышали еще кое-что. В продолговатую каюту вошел подручный Вайти Джейно и тонким голоском жалобно произнес:

- Но, Вайти, ты же не заставишь нас забираться на этих бешеных верблюдов? Я однажды пытался прокатиться верхом на верблюде в цирке, когда еще был ребенком. И с тех пор я предпочитаю не иметь с ними никакого дела.

Между двумя движениями челюстей Вайти Джейно произнес успокоительно:

- Вы будете ездить на верблюдах, и вам это придется по душе, Бирджлес. Даю вам слово, что такой огромный куш может достаться вашей шайке только раз в жизни. На долю каждого придутся миллионы, и если вы не хотите вернуться назад, где вас ожидает электрический стул, то можете стать богачами, вы все.

- Да-а-а? - насмешливо протянул тот, кого назвали Бирджлесом. - Но самым богатым станешь ты, когда какой-нибудь ловкач из этих черных дьяволов засадит тебе под ребра кинжал. Мне это не нравится.

- Как я понимаю, - сказал Хэм Монаху, - мальчики Вайти собираются совершить прогулку по морю, чтобы поправить здоровье. И я бьюсь об заклад, что они не захотят возвращаться. Меня поражает, как это Вайти так поднаторел в арабском языке, лучше, чем можно было бы ожидать от самого большого из известных здесь пройдох.