Смертельный лабиринт

Похлебав жидкого супа-пюре, Сергей опять уснул. Проснулся только с приходом Романа. Тот явился не один, а в сопровождении моложавого мужчины лет сорока пяти и девушки лет тридцати весьма приятной наружности. Но вид молодой женщины опять навел Сергея на грустные мысли об Ирине. Так что его даже не особо интересовало, куда его везут. Впрочем, вряд ли ему что-то сказало бы название того места. Но, когда они приехали и Сергей смог немного осмотреться, пока его извлекали из машины, он вынужден был признать, что здесь ему ужасно нравится.

Дом стоял на самом берегу озера, вокруг был лес. Никаких других домов поблизости не наблюдалось. Сергей не удержался и глубоко вдохнул чистый воздух. И едва не вскрикнул от боли в боку. Медсестра отреагировала мгновенно. Сергей даже не заметил, когда она успела достать шприц, почувствовал лишь укол. Вскоре у него зашумело в голове, а еще через некоторое время он опять уснул.

Следующие несколько дней ничем особым не отличались. Сергей стал понемногу вставать и выходить на крыльцо. Он по-прежнему не видел своего лица, да особо и не настаивал. Медсестра Наталья, которая меняла ему повязки, сообщала, что синяки у него пока еще не сошли. А еще с каждым днем он ел все больше и больше. Дело явно шло на поправку стремительными темпами.

Через две недели Сергей уже свободно бродил по лесу и рыбачил с Романом. Он уже успел ознакомиться со всем, что писали по поводу его смерти. И его очень забавляла мысль о том, как же все удивятся, когда он оживет. Но «оживать», как утверждал Роман, пока было рановато, и Сергей пользовался случаем, чтобы хорошенько отдохнуть. Какое-то время после снятия швов Сергей забавлялся тем, что пытался рассмотреть в новом лице черты старого. Никакого особого дискомфорта от того, что в зеркале он видит кого-то незнакомого (к удивлению не только врача, но и самого Сергея), не испытал. А когда синяки совсем прошли, даже признал, что, несмотря на едва заметные (но все же заметные) шрамы, выглядит вполне нормально. Ну а шрамы даже придавали лицу больше мужественности.

Но отдых стал затягиваться и перевалил за второй месяц. Сергею стало надоедать безделье. А когда через полтора месяца в Питер отозвали Романа, Якушев окончательно захандрил. Он даже попытался было завести интрижку с медсестрой, которая продолжала жить в коттедже вместе с двумя крепкими парнями, Михаилом и Александром. Но если парни явно были из некоего спецподразделения и, скорее всего, охраняли Сергея, то девушка, когда повязки были окончательно забыты, в основном занималась хозяйством. Конечно, журналист понимал, что случайных людей здесь быть не может. Но думал, что добиться взаимности будет не очень трудно.

Наталью Якушев подкараулил возле озера. Он уже успел заметить, что в это место девушка приходит довольно часто. Расположившись прямо на траве, Наталья либо читала книгу, либо просто смотрела на озеро, о чем-то думая.

– Прошу прощения, что нарушаю ваше одиночество, – произнес Сергей, тихо подойдя и остановившись метрах в трех, – но мне просто жизненно необходимо с вами поговорить.

– Насколько я помню, сегодня утром вы на здоровье не жаловались. Если вам нужно что-то особенное на ужин, то скажите об этом Михаилу, – не оборачиваясь ответила Наталья. Михаил занимался покупками, раз в два-три дня уезжая в ближайший город. – А если решили завести интрижку, то предупреждаю сразу, зря потратите время.

– Вы замужем и любите мужа? – Сергей был раздосадован столь быстрым вычислением его намерений, но постарался взять себя в руки.

– Нет, я не замужем. Однако вы, господин журналист, абсолютно не в моем вкусе. Более того, могу сообщить, что мне просто противны такие, как вы. Избравшие своей профессией разгребание чужого дерьма. Я ясно выразилась?

Сергей был по-настоящему уязвлен. Он никак не считал себя «разгребателем дерьма». Хотя не мог не признать, что какая-то доля истины в словах девушки была. Ведь его журналистские расследования, в которых он выносил на свет Божий компромат, можно было назвать и так. Но в конце концов работу правоохранительных органов тоже ведь можно назвать так же. И разной грязи там гораздо больше. Однако ментов и прокуроров «разгребателями дерьма» не называют, а вот журналистов частенько. Ничего этого он говорить не стал. Более того, уязвленное самолюбие подвигло его почти на откровенную грубость.

– Но ведь вы обязаны заботиться о моем здоровье, а сейчас мне просто необходим секс. В качестве лекарства.

– Господин журналист, ваше счастье, что вы еще не до конца оклемались после ранения, – насмешливо посмотрела Наталья на ухажера. – Не то я заставила бы вас пожалеть о вашем хамстве.

– Прошу прощения, – буркнул Сергей, которому и самому было стыдно. – А при чем тут мое ранение?

– Да бить вас неохота, все-таки раненый боец.

– Побить меня не так-то просто, – тихо проговорил Сергей.