Смертельный лабиринт

Вчера она где-то «зациклилась» на его сообщении о неизвестной женщине. И долго молчать не смогла. Созналась, что Леонид почему-то однажды выбрал именно ее в качестве своего исповедника, что ли. Начал делиться с ней своими мыслями о женщинах, которых у него хватало, даже иной раз совета спрашивал, как поступить с той или другой. А может, он просто не считал ее за женщину? Была она откровенным товарищем, приятелем, на чьи плечи нетрудно перевесить груз своих проблем. Вот он и не стеснялся. А Марина частенько говорила ему, что бабы, многих из которых она прекрасно знала — в одном котле-то варились! — до добра его не доведут. В шутку говорила…

Но ее откровенность очень понравилась Сергею, о чем он и сказал. И попытался уточнить, не сильно ли задерживает он ее сегодня, не наглость ли это с его стороны? На что она очень спокойно повторила сказанное еще в вестибюле студии, глядя ему в глаза сквозь «немодные» очки:

— Мне не к кому торопиться, Сережа.

— Какое счастье! — невольно сорвалось у него.

Она удивилась:

— Почему?

— А то у меня не было бы никаких шансов… Правда, они и сейчас весьма слабые, но… я все равно не отступлюсь!

— И правильно, — улыбнулась она, а он едва не схватил ее за щеки. Но попытку движения она уловила и послала ему кончиками пальцев воздушный поцелуй…

Потом они взахлеб целовались в его машине и никак не могли отъехать от кафе. Позже целовались возле ее дома, где он решил оставить машину на ночь. Держа ее в руках, обнимая, прижимая к себе, выдавливая из нее тягучие, медленные стоны, он моментами как-то посторонне думал, что у нее прекрасное, горячее тело, и зря она рядится в бесцветные одежды, скрадывающие ее дивные достоинства. Что ей надо одеться ярко, пусть даже с вызовом, от этого она только выиграет… А она, задыхаясь, шептала, что умирает от его изумительных усов, и терлась о них щеками, носом, глазами…

Он ни о чем не расспрашивал ее, она сама, уже дома, среди ночи, чуть отстранившись от него, рассказала, с пятого на десятое, что была замужем, разошлись, не встречаются, детей нет, родители живут в Петербурге, — вот и вся история. А жизнь в основном на студии. Здесь, дома, у нее бывают коллеги, пьют, веселятся, никаких попыток ни разу никто, пожалуй, за исключением Морозова, никогда не предпринимал, и у него ничего не получилось, потому что ей это было совершенно не нужно. Она вообще до сегодняшнего дня считала, что может запросто обходиться без «левых» связей. И обходилась же! Но что-то вдруг произошло, когда она увидела Сережку, и эти невероятно чувственные его усищи! И вот — результат. Интересно, как они посмотрят в глаза друг другу завтра… нет, уже сегодня, когда рассветет?

Вот тут и родился план побега, который они сперва подробно обсудили, как бы проиграли словесно, а затем вернулись к прерванному занятию, в котором оба продемонстрировали чудеса искреннего темперамента…

Уходя, он пожалел, что за любовными утехами совсем забыл напомнить ей о том, что они собирались заехать в аптеку по поводу новых очков. Но Марина, лениво отмахнувшись, как вальяжная кошечка лапкой, заметила, что, раз ей идут очки его учительницы, она теперь будет оттачивать новый свой имидж.

— А то смотри, — предупредил Сергей, — мы можем с тобой после работы заехать.

Сказал и подумал, что, кажется, переборщил со своими прогнозами.

Но реакция ее была для него неожиданной. Она внимательно посмотрела ему в глаза, попросила нагнуться, он наклонил голову, а она ухватилась за его шею и зашептала на ухо, как будто их мог услышать кто-то посторонний:

— Ты хочешь терять драгоценное время на какую-то чепуху?

Ах как он стиснул ее в объятьях… как она застонала — не от боли, от счастья, это всегда нетрудно распознать тому, кто влюблен…

— Карета подана, мадам, — сказал Сергей в открытое окно машины, когда Марина вышла из подъезда, кутаясь и качаясь от ветра.

Она увидела его, замерла на миг и бегом кинулась к машине. Уселась, устроилась со своим пакетом и сумкой.

— Да брось ты их назад, — посоветовал он обычным тоном, каким разговаривают супруги.

— Это я как должна понимать? И часто ты будешь выкидывать такие фокусы? Твоя работа, по-моему, а противоположном конце Москвы.

— Ничего страшного, — пожал он плечами, отъезжая, — просто надо вставать на часок раньше. Нет проблем!

— А твои… — нерешительно спросила она. — Они плохого не скажут?

Ну конечно, он же ничего о себе не рассказывал вчера, не до того было. Он и так с трудом дождался конца ее ночной исповеди. Поэтому она права, проявляя осторожность: одно дело — легкий флирт с мужчиной, ну краткая связь — исключительно, а о большем…

— Мои, спрашиваешь? — усмехнулся он и подмигнул ей. — Не знаю, порадует это тебя или огорчит, но все мои сидят сейчас в этой машине. Хотелось бы в это верить, во всяком случае.

— Любопытное признание, — помолчав, сказала она. — А что мешает твоей вере?

— Только ты, ибо, как я вижу, ты еще не пришла к единственно верному решению.

— А из чего ты сделал такой вывод?