Смертельные истории

И немедленно – эту штучку!

Закусывает водку борщом. Лёха следует примеру, выражает крайнюю степень чувственного удовольствия.

ВАНЯ

Ага, ага! Оперируем горячими закусками, как недобитые большевиками помещики!

В кухню залетает попугайчик, садится на стол, важно расхаживает, кланяясь и деловито щебеча.

ЛЁХА

Ой! Кто это?!

ВАНЯ

Гоша-третий! Но – тсс!.. А мы – по второй немедленно!

Разливает по второй.

ВАНЯ

Маринка думает, что это первый Гоша.

ЛЁХА

В смысле?

Ваня отмахивается: не суть! Лёха поднимает стопку, провозглашает тост:

ЛЁХА

Ну!.. За твою семью! Кто бы мог подумать, что вы с Леськой, оба такие… пшшш! фырр! – будете бесконечно счастливой парой, внимательными и серьёзными родителями! Вот, пусть и впредь!.. Маринке сколько уже?

ВАНЯ

Первый класс окончила! Умница, красавица! А нежная какая! Заботливая! Говорит: «Каждый день Гоше меняй водичку, он свежую любит!» Нас – обожает! Птаху эту несуразную учит: «Папочка – лучший!»

ЛЁХА

Их, вроде, чему-то с «эр» надо учить.

ВАНЯ

А она, вот: «папочка – лучший!»

Чокаются, выпивают, закусывают борщом. Попугай подходит с важным видом к Лёхиной тарелке, клюёт оттуда.

ЛЁХА

О! Мужик! У нас закуска только после выпивки!..Ррррубани борррща, рррвани перррвача!

Хохочет. Накапывает на палец, даёт Гоше – тот клюёт. Лёха тоже проникся симпатией к птичке. Никакого злого умысла: задушевные кореша, принявшие на грудь, и в потоке эйфории утрачивающие осознанную ментальность.

ЛЁХА

Так почему – третий?

ВАНЯ

Потому что мы с Леськой – ррразгильдяи!

Вздыхает. Ему жалко предыдущих попугайчиков, он хороший человек, ну просто… разгильдяй. Лёха уже стряхнул с пальца Гошу. Разливает по стопкам:

ЛЁХА

Ну!.. По третьей! Но! – чтобы каждая, как первый!

ВАНЯ

Каждый! Каждый – как первый! Женщины должны не помнить, что было до каждого первого!

Они уже слегка во хмелю, хохочут, на своей волне. О попугайчике и думать забыли.

НОВЫЙ ДЕНЬ

9. ИНТ. КВАРТИРА/ГОСТИНАЯ. ДЕНЬ.

(ВАНЯ, ЛЁХА.)

Ваня спит на ковре, подложив под голову том матанализа. Лёха – раскинулся на диване, прикрывшись чертежами/таблицами. Солнце взошло, занавеси не задёрнуты, луч бьёт в глаз. Ваня прищуривается, выныривает из сна в похмелье. Первое, что он видит: на журнальном столике лапками вверх лежит тушка Гоши. Ваня подскакивает, испуская отчаянный вопль:

ВАНЯ