И сама Америка, подобно консерваторам, утратила уверенность в собственных силах. Президент Эйзенхауэр провел операцию «Мокрая спина», отослав на родину тысячи нелегальных иммигрантов, и не подумал извиняться перед кем-либо за защиту границ и национальных интересов США. Нынешние республиканцы даже не требуют «запечатать» границы, через которые к нам ежегодно проникает полтора миллиона чужаков. Никто не хочет получить клеймо националиста. Консервативная газета «Хьюман Эвентс» опросила семнадцать членов Палаты представителей и сенаторов, всем задавался один-единственный вопрос — одобряют ли они высылку из страны нелегальных иммигрантов, нарушающих наши законы; из семнадцати человек лишь двое ответили утвердительно9. Поскольку испаноязычные американцы могут отомстить членам Конгресса, требующим ужесточения иммиграционных законов, Конгресс и не настаивает на этом ужесточении. Подобная трусость может стоить нам нашей страны. Наблюдается общий упадок воли, которая необходима для сохранения той великой державы, которой некогда была Америка.
Когда в самом начале своего выступления перед студентами Портлендского университета мистер Клинтон заявил, что в ближайшем будущем «в Америке не останется расового большинства», «аудитория разразилась аплодисментами»10. История показывает, что такое случается крайне редко — чтобы люди аплодировали известию, что они сами и их дети, то есть то самое большинство, окажутся лишенными культурного наследства в собственной стране, созданной их предками.
Падение нравов, столь характерное для нынешней Америки, в Европе заметно еще более отчетливо. Государства, выставлявшие в двадцатом столетии миллионные армии, сегодня с трудом набирают войска для охраны собственных границ. Более того, они предпочитают привлекать к охране своих границ американцев! Население Европы сокращается, государства распадаются, но лишь немногим, как кажется, есть до этого дело. Исполненные чувства вины, немцы стремятся раствориться в единой Европе. Другие нации тоже как будто устали от независимости и свободы и готовы принять диктатуру Европейского союза. «Нации — богатство человечества, его универсальные персоналии; даже у мельчайшей из них есть собственные цвета и собственное место в Божественном узоре, — сказал Александр Солженицын. — Исчезновение наций обеднит мир не меньше, чем ободинаковление всех людей, с единым лицом и единым характером»». Тем не менее европейские государства и нации, похоже, смирились с тем фактом, что их пребывание на планете подходит к концу.
Лидеры, желающие сохранить национальную идентичность, получают клеймо расистов и ксенофобов. В Дании министр внутренних дел Карен-Йесперсен, радикал 1960-х годов, вызвала бурю негодования своим предложением о высылке беженцев с криминальным прошлым на необитаемый остров. Она не желает жить, заявила Йесперсен, в мультикультурном обществе, где преступники уравнены в правах с мирными гражданами и где равны все культуры12.
Дания вообще превратилась в приют для политических беженцев, вследствие чего датским гостеприимством активно пользуются преступные группировки из Азербайджана, Армении и Украины. За заявлением Йесперсен насчет того, что она предпочитает собственную культуру всем прочим, последовала серия разбойных нападений на датчанок, организованных выходцами с Ближнего Востока, которые вдобавок выдвинули требование о принятии Данией исламского законодательства, налагающего существенные ограничения на права женщин, восстановлении смертной казни и практики отсечения рук за кражу.
Европа ужаснулась; реакция была «мгновенной и суровой», как заметил в журнале «Полней Ривью» Хенрик Беринг13. Европейский центр мониторинга расизма и ксенофобии занялся расследованием этих случаев. В самой Дании, 33 процента гражданского бюджета которой идет на социальную защиту иммигрантов, составляющих 4 процента населения страны, датчане стали выступать в поддержку Карен Йесперсен.
Европа утратила жизненную энергию. В книге «Самоубийство Запада», написанной в 1964 году, стратег холодной войны Джеймс Бернем пришел к выводу, что существует особый, европейский тип мышления, примиряющий европейцев с гибелью их империй и закатом цивилизации. Бернем назвал проявления этого мышления в обществе «идеологией западного самоубийства»14. Мы видим, что эта болезнь распространилась сегодня на весь Запад и переросла в эпидемию.
Но почему консерваторы столь нерешительно сопротивлялись культурной революции, угрожающей существованию их цивилизации? Как представляется, по нескольким причинам.
Во-первых, последователи Барри Голдуотера и Рональда Рейгана пришли в политику в убеждении, что Америка проигрывает холодную войну. Иными словами, они оказались абсолютно не готовы к началу войны культурной. А с избранием Рональда Рейгана, падением Берлинской стены и крахом Советской империи исчезла и та побудительная причина, которая заставила этих людей заняться политикой.