Смерть выбирает не худших

  - На войне понюхать порох, как отщипнуть клевера на поле! Кроме того, ты же знаешь, у меня в корзинке спрятан, но просто хлеб, а взрывчатка в батоне. Командир сказала, если будет возможность, используй по назначению, только не подвергай себя риску. А ты дразнишься.

  Васька сделал сальто, подхватил ножками шишку, высоко подбросил её и в шутку просвистел:

  - Звездочки, косточки, ссыпались в ряд, трамвай переехал отряд октябрят! - потом, не меняя тона. - Это я знаю! Мне об этом уже говорили, причем командир попросила, чтобы взрывчатку я заложил сам. Лучше всего это сделать на железнодорожной станции в Житомире, подложив под цистерну с горючим. Или что сложнее под машину с генералом. Заряд недостаточно мощный, чтобы разнести танк. Так примерно килограмм тротила в батоне. Тебя берегут, бояться, что поймают. А пыток тебе не выдержать, ты ведь такая неженка.

  Девочка обиделась:

  - Ну, с чего ты взял!

  Мальчик подпрыгивая, объяснил:

  - Это ты сейчас слегка похудела, а до этого была толстушкой. Впрочем, ты по сравнению с большинством девчонок и теперь пышка. Можешь вызвать подозрения у немцев, и тогда тебя ждут пытки. А ты знаешь, что фашисты делают с маленькими девочками. Например, истязание током...

  Дарья предприняла неудачную попытку схватить, шаловливого мальчика за ушко, тот отскочил, скривил рожицу:

  - А какая ты неуклюжая, совсем не похожа на партизанку. Юная разведчица должна быть ловкой, как акробатка. Мы тебя еще будем учить, в том числе как лазить по деревьям.

  Девочка погрозила пальчиком:

  - Если я стану ловкой, то твои уши сорву с макушки!

  Мальчик философски изрек:

  - На войне сила без ловкости, как автомат без пуль! Так что учись девочка! Иначе узнаешь, что такое фашистская плетка.

  Дарье надоел разговор с подвижным, и умным мальчишкой. Она замолчала, любуясь весенней украинской природой, вдыхая чистый лесной воздух, ощущая голыми девичьими ступнями мать-землю. Вот ветвях, промелькнула белочка, она махнула хвостиком и сбила шишечку. Это выглядело лирично и красиво. Свеженькие листочки пробивались на голеньких веточках. Каждое деревцо казалось живым, со своим особым рисунком, полноту красок и природной силы которого не под силу описать, даже Леонардо Давинчи. Девочка дотронулась ладонью до листика и произнесла:

  - Знаешь, я как-то раньше не замечала природной красоты!

  Васька презрительно фыркнул:

  - Городская... Что возьмешь! Хотя ты знаешь, один профессор вполне справедливо сказал: что лучшую поэму о снеге, сочинил папуас.

  Дарья усмехнулась:

  - Очень даже возможно! Увидев снег впервые, чернокожий поэт и сумел, полнозвучно всем сердцем ощутить его красоту. Мы снег топчем ногами, папуас же его воспринял душой.

  Мальчишка, демонстративно поклонившись до земли попросил:

  - А теперь может быть, споешь милая! У тебя ведь такой голос! Ну, просто чудо, а не голосок. А слышал, как ты пела, настоящая сирена. Разве тебе неприятно ощущать всей кожей природу.

  Дарья с воодушевлением произнесла:

  - Да очень приятно! Никогда не думала, что можно испытать такое удовольствие, просто шагая по лесу босиком и вдыхая наполненный медом воздух. Раньше я была слепа, и не замечала подобной красоты! Теперь прозрела, и словно лечу на крыльях. Как хорошо и чисто на душе.

  Васька кивнул:

  - И мне очень радостно! Так может быть, споешь, что возвышенное о природе! Так мне осточертело, слушать бравурные марши.

  Девочка кивнула светленькими кудряшками:

  - Конечно, спою!

  Васька, подпрыгнув налету сбил шишку, и провизжал:

  - Давай введи немцев в транс примадонна!

  Дарья запела, своим полнозвучным, как церковный орган голоском:

  Камни драгоценные, меж ветвей мерещатся,

  Хоть котомка нищего, на моем плече!

  Я шагаю бедная в свете бледном месяца,

  Славь природу-матушку в славном сентябре!

  Верь, страна великая, своей силой славится,

  Хоть моя измучена путем долгим плоть!

  Платье домотканое, босиком красавица,

  Под ногами камушки ступни мне колоть!

  Но деревья в золоте, пышные кудрявые,

  Как копейки медные, ореол осин!

  Я девчонка юная, в пыль отбросив старое,

  По дороге шлепаю, путь дождь оросил!

  Ночь уже холодная, дни минули теплые,

  Наползла осеняя, зла в колючках муть!

  Дворники сердитые, машут в след мой метлами,

  Ветер тоже зверствует, хочет свет свернуть!

  Так бреду неделями, ноги в кровь уж сбитые,

  Голод страшно мучает, в животе пожар!

  Нет приюта странице, полегли все витязи,

  По Отчизне-Родине - мчится ураган!

  Инеем травиночки - серебром усеяло,

  Жемчугом с узорами - ветви тополей!

  И дрожит от холода тело мое белое,

  Подмигнул с сочувствием звездный Водолей!

  И куда шагаю я - где найти пристанище,

  Под ступнями голыми, льда хрустит глазурь!

  Неужели ждет меня лишь покой на кладбище,

  Под землею в сырости, спрятаться от бурь!

  Нет, сказала я себе, мне не быть умершею,

  Не соблазн, а пугало: сытый райский сад!

  Снова по дороженьке закусив черешнею,

  Проводила взглядом - солнечный закат!

  И до лавры Киевской, по сугробам пышущим,

  От Сибири-матушки добралась босой!

  Там молилась яростно, пред инокой нищая,

  Ради Бога Верного рассталась с косой!

  Времена меняются, в мире революция,

  Поднялась багряная, красная заря!

  И мне тоже хочется видеть долю лучшую,