Смерть выбирает не худших

  -Убить, способен, и идиот, воскрешение неподвластно и гению!

  Олег Рыбаченко тоже выдал весьма оригинально:

  - Побеждая врага - его убиваешь, побеждая себя - даришь лучшую жизнь!

  . ГЛАВА Љ 7

  Девушка зло воскликнула:

  - Нет, не дождетесь! Я вас не позабавлю! Я комсомолка, а это значит воин!

  Майор льстиво и очень противно усмехнулся:

  - Посмотрим! Когда пытало СС, даже самые упорные офицеры ломались, и скулили как подпаленные шакалы. Поджигайте!

  От костра повалил дымок, начало разгораться небольшое пламя. Мирабела зажмурилась, ожидая сильно ожога, но вместо этого ощутила, лишь легкое тепло, и ей казалось, что восходящий поток воздуха приятно щекочет голую пятку. Девушка презрительно фыркнула:

  - И это ваше искусство палачей!

  Гитлеровец коварно усмехнулся:

  - Лиха беда начало! Ставлю свое месячное жалование, максимум через две минуты рев из твоей глотки.

  Девушка дерзко ответила, выдавив на лице улыбку:

  - Но какой может быть договор с трупом! Через месяц Германии, не будет! Красная армия - непобедима!

  Немец в ответ подложил еще дров, и подмигнул, маленькими, свиными глазенками. Огонь палил на некотором расстоянии и разгорался все сильнее. Приятно тепло, сменилось горячим потоком воздуха. Это как по мере приближения к газовой горелке, сантиметр, за сантиметром теснее к аду, факелу преисподней. С каждой секундой он жег все сильнее и невыносимее. Немцы недаром смазали девушке нежные, пяточки жиром, так нервные окончании сгорают куда медленнее, а значит, болевые ощущения растягиваются во времени. Мирабела стала дергаться, стараясь убрать босые ноженьки подальше от жаровни, но они были связаны очень уж крепко. Веревка впивалась в лодыжки, усиливая боль, особенно когда задело рану. Девушка стала постанывать, точенные пальчики на ногах богини, так извивались, словно играли на пианино. Майор улыбался все сильнее:

  - Ну что? Тебе нравиться? Кричи! Кричи сильнее дура!

  Мирабела, содрогаясь от муки, ответила:

  - Не дождешься палач! Слышишь, не дождешься!

  Девушка прикусила губу, а боль все усиливалась. Пламя хищно лизало босые девичьи пятки, а с нагого тела стекал пот, он падал в рыжее полымя, которое от этого шипело.

  Дыхание Мирабелы стало тяжелым, из прокушенной губы стекала кровь, смешиваясь с потом, зверски терзала всю плоть сквозная рана на лодыжке. Она чувствовала, что вопль никак не сдержать, что это выше её сил. Да она не индеец, у которых пониженный уровень гормонов, отвечающих за чувствительность к боли. Индеец? А что делают индейцы под пыткам. Вспомнился диалог Чиганчука с Зверобоем. Старший товарищ-индеец заявил:

  - Подлинные краснокожие воины, поют на дыбе!

  Зверобой ответил:

  - Я думаю, у меня на это не хватит мужества, но постараюсь не выдать муку, ни стоном, ни что еще стыднее слезами.

  Мирабела сжала кулаки. Она споет фашистам! Конечно же, споет, чтобы видели эти твари, что комсомолку не сломать. Что русских дух вечен. Теперь или никогда. И из пересохшей воспаленной девичьей глотки послышалась сочиняемая на ходу песня.

  Сердце возмутилось, кровь моя кипит,

  Девушка простая комсомолка говорит!

  Хоть жестока мука, кровь течет из нас,

  Но придет день светлый и свободы красный час!

  Пытка это скверно, вывернули плоть,

  Комсомолку пробуют, как куколку сломать!

  Но сумеет дева, боль всю превозмочь,

  Защитить Отчизну как свою родную мать!

  Клятву мы давали верности стране,

  Что навечно с нами знамя Ильича!

  Неужели воля неподвластна мне,

  Что сломает разум дыба злого палача!

  Нет, вы врете гады, русский, крепкий дух,

  Никогда не дрогнет, смертным мукам вопреки!

  Если надо буду, бить фашизм за двух,

  И не смогут землю осквернить во век враги!

  Мой любимый умер, весь себя отдал,

  Но осталась, храбрость, вера, мужество и честь!

  Нанесен ужасный, бешенный удар,

  На колени встала, чтобы стих Христу прочесть!

  Чем мы Русь прославим, в чем солдата суть,

  Автомат ответит, и штыком добавим в глаз!

  Если надо драться, пулей полоснуть,

  Значит это выбор, и для нас!

  Гитлер наступает, с ним идет орда,

  Танки, самолеты, пушек грозные стволы!

  Да сурова к русским в горести судьба,

  И теперь с любимым мы на век разлучены!

  Но у нас есть вера, вера в коммунизм,

  При котором павший, снова встанет, оживет!

  Будет уничтожен, бесов суть - фашизм,

  А нас ожидает к звездам радостный поход!

  Новый мир не сказка, все под силам нам,

  Потому что люди - мы хозяева Земли!

  Весь остался в прошлом, стыд былой и срам,

  Нету больше нищих, кто остался на мели!

  Но мечта прекрасно, а пока пожар,

  Родина пылает и в России супостат!

  От земли исходит, сухость, пыль и жар,

  Вороны, стервятники над страной парят!

  Я в плену, да связана, плетью по спине,

  Бьют меня без жалости, ноженьки сковав!

  А фашисты барствуют, рыло в жир, в вине,

  И луны свидетеля золотой овал!

  Может больше солнышка деве не видать,

  Может по травинушке, не бежать босой!

  Будет, над могилою надрываться мать,

  Заберет несчастную старичок с косой!

  Но мольбы с пощадою, к немцам никогда,

  Попросить о милости, в ад иди фашист!

  Плачь мои зеленые, юные года,

  Только начинается наша с нами жизнь!

  К Богу Всемогущему, обратилась я,

  О себе как грешнице, попросить боюсь!

  Помоги Отечеству там моя семья,