Смерть выбирает не худших

  Трупы, раненые, стоны, крики, плачь, перекошенное от адской боли личико девушки, у которой распорот живот и вылезли кишки. Время от времени это перекрывает грохот снарядов. Жуть, шок и трепет.

  Один из осколков по касательной задел плечо Мирабеле, вызвав приступ боли. Девушка упала в лужу крови, окунув свое нежное личико. Тут же вскочила истошно проорав:

  - Да будет проклят кат Гитлер.

  После чего закашляла, красавицу стало тошнить. А грохот орудий притупился, и больше смахивал на отдаленные раскаты грома. Мирабела вдруг столкнулась с Николаем. Её исцарапанный парень был голым по пояс, и больше смахивал на подростка, чем на курсанта. Впрочем, он и есть еще подросток, на светлых, стриженых под полубокс волосах видна кровавая полоска. Мальчишка протянул пистолет-пулемет Мирабеле:

  - Возьми, я сердцем чуял, что ты не можешь погибнуть. С новым оружием тебе надеюсь, будет легче.

  Мирабела, не удержавшись, поцеловала юношу в губы. Они у него были такие сочные, свежие... Николай поцеловал девушку в ответ. Он притянул златокудрую и обнял крепко, крепко:

  - Никому тебя не отдам! Особенно Гитлеру, палачу палачей!

  Прикосновение нагого, горячего тела любимого, мускулистого парня сильно возбуждает, едва прикрытые соски быстро отвердели. Мирабела покраснела и смутившись вырвалась из объятий:

  - Мы должны драться Коля! Перейти в наступление, и ударить по немцам. Немедленно пересечь границу.

  Юноша горячо возразил:

  - Сейчас они сами на нас попрут. Не для того фашисты, стреляют, чтобы за кордоном отсидеться. Они пришли убивать, и порабощать.

  Взрывная волна сбила влюбленных с ног, Мирабела смешно задергала багровыми от крови ступнями. Девчонка впрочем, тут же вскочила и показала кулак. Потом прокричала, чей-то стих:

  - Нет, сказали мы фашистам, не потерпит наш народ! Чтобы русский хлеб, душистый назывался словом брод. Прочь ублюдок ненавистный! Гитлер конченный урод!

  Николай прокричал девушке, прямо в ухо:

  - Уходим! Нам нужно прямо в укрытие!

  Девушка решительно возразила, схватив парня за голое, в копоти плечо:

  - Нет! Будем ждать атаки противника, прямо в окопах! Неужели ты думаешь, я прощу фашистам гибель своих друзей и подруг, и никому из них не раздроблю голову?

  Николай поднял ствол своего пистолет-пулемета вверх, и погладил дуло:

  - Верю, раздробишь! Ну ладно давай....

  Снова громыхнули снаряды, девчонку опять подбросило, она получила дополнительные синяки и царапины. Даже лифчик сорвало, обнажив полные груди. Девчонка стыдливо прикрылась:

  - Мне нужна военная форма! Я не могу сражаться нагой.

  Николай и сам покраснел, видеть женскую наготу непривычно:

  - Лежи я сейчас!

  Девушка старалась зарыться поглубже в землю. Ей было очень стыдно, хотя с другой стороны ей тело - это вовсе не то, чем можно стесняться, но все же... Что-то в этом было инстинктивное и подсознательное. Недаром трудно найти дикарей, которые не носили бы передники.

  Артобстрел стал слабеть, щупальца военной машины Третьего Рейха пришли в движение. Едва Мирабела успела накинуть на себя, брошенные ей Николаем гимнастерку и штаны( сапоги оказались великоваты и практически сразу же слетели), как впереди показались шеренги фашисткой пехоты. Немцы двигались как на параде, под барабанный бой, с развернутыми знаменами, чеканя шаг. Чем-то это смахивало на построение древнеримских легионов. Как это показывали в знаменитом, черно-белом фильме о Спартаке. Только тут в цвете и выглядит гораздо страшнее. Девушка робко шепнула Николаю:

  - Боишься! Скажи честно, чувствуешь страх!

  Юноша ответил:

  - Страха не чувствую только идиоты, а я не идиот! Но преодолеть боязнь, это есть подлинное величие души!