Смерть в ритме танго

– Ну, что я могу тебе сказать? Заключение полностью еще не готово. Так, на глазок… Смерть наступила в результате выстрела в голову с очень близкого расстояния, практически в упор. Стреляли из дробовика. После смерти нанесли несколько порезов, имитирующих перевернутый крест. Били еще потом тупым твердым предметом.

– Головой?

– Не, палкой какой-то. Или дубинкой. Может быть резиновой, потому как на ссадинах никаких следов не осталось: ну там заноз, частичек меди. Но били уже после смерти, зачем – совершенно непонятно.

– Наш Мясник? – осведомился Кирилл. – Или все-таки имитатор?

– Определенно имитатор. Причем имитатор неопытный. Резал как будто бы впервые, знаешь, словно боялся поранить. Я бы даже сказал так: резала женщина, не умеющая готовить. Характер нанесения ран другой. Сила не мужская. Явно кто-то прочитал о маньяке в газете и старался закосить под него. Наш, голубчик, отрубает пальцы с первого удара, раны наносит, словно хирург скальпелем, а вот нынешнему покойничку крест вырезали весьма неловко. Имеются еще пара надрезов, словно нож соскальзывал или что-то еще.

– Что с ружьем, найденным в машине Соловьева?

– Проверил. Оно, родимое. Шмотье, что в узле лежало, тоже проверил. Кровь той же группы, что у убитого, перчатки той же кровушкой заляпаны, да только такое впечатление, что после смерти уже, специально. Знаешь, что странно? Перчатки в крови, а на них ни одного отпечатка, даже внутри. Бумажки какие-то посторонние, все в кровушке. Я конечно в бизнесе ни бум-бум, но, как мне кажется, ничего в них такого важного нет. Просто кучка бумажек, на которых стоит подпись Соловьева вашего. Подстава какая-то.

– Отпечатков вообще нигде нет?

– Есть, Соловьева отпечатки, смазанные, но его. На ружьишке. А вот ножичек, что там лежал, совсем к нашему делу не походит.

– А в квартире? Пальцев много?

– Вот, что странно, совсем мало. Соловьева, Тихомирова. Немного пальчиков сестрицы его. На дверной ручке, кое-какой посуде старенькие. На вещах следов Тихомировой нет, видно по квартире она не шарила, или если что-то искала, то в перчатках или затерла следы потом. Есть, кстати, чьи-то пальцы в перчатках, И есть еще несколько пальчиков некоего икса. Отпечатки не очень старые. Может прежнего жильца, в смысле сожителя. Все в таких местах, которые не любят протирать тряпкой. Подлокотники кресел, например, с обратной стороны. Совсем недавно в квартире кто-то убирался, профессионально так. Уборщики, наверное. Пальцы получились загляденье, четкие, конкретные. Есть следы моющих средств по всей квартире, видать нанимали кого-то.

Кирилл затянулся и выпустил вверх клуб дыма. Жора завистливо посмотрел на него. Кирилл протянул ему пачку L&M.

– Кури.

– Не, – замотал головой Жора, – я пытаюсь бросить.

– Что еще можешь мне сказать? – спросил Кирилл.

– Ну, покойный вел активную гомосексуальную жизнь. Незадолго до смерти имел контакт, но следов спермы в анусе нет, есть следы синтетической смазки и сперма на нижнем белье, опять таки группы Соловьева. И еще: покойный наш наркотой баловался.

– Серьезно?

– Да. Баловался недавно, но определенно героинчиком. На ногах дорожки уже были.

– На ногах?

– Ну да. Он в ноги кололся.

– Странно, сестра утверждала, что наркотиками он не увлекался?

Жора смачно отрыгнул и с тоской снова посмотрел на зажженную сигарету.

– А что ты удивляешься? Она могла и не знать. Они вместе жили?

– Нет. Он съехал как раз месяц назад.

– Тогда ничего удивительного. Он кололся от силы месяца два, да и то не регулярно, еще человеческий вид имел. Бывает, что родители с детьми живут и не видят, что у них под самым носом доченька или сыночек с наркотой дружат. А Тихомиров – существо богемное, там наркота всегда рядом.

Кирилл глубоко задумался.

– А что-нибудь необычное не заметил?

– Что, Шерлок Холмс проснулся внутри? – поинтересовался Жора.

– Да гложет, что-то, не пойму что. Может, ты что подскажешь?

– Может, и подскажу, не знаю только, имеет ли это значение.

– Колись.

– Похоже, проблемы были у твоего Тихомирова. Нервничал сильно в последнее время.

– Откуда такие выводы?

– Да ногти у него на руках обгрызены аж до мяса. В желудке тоже ногти. Что-то сильно его тревожило…

Вернувшись, Кирилл обнаружил, что за его столом сидит сосед по комнате Шурик Ларичев, и покатывается со смеху.

– Чего так веселишься? – угрюмо спросил Кирилл.

– Ой, блин, Киря, прости, конечно, но сам виноват. Не фиг служебные документы по столу раскидывать. Кино про Жеглова и Шарапова видел?

– И это тебя так рассмешило? – недовольно пробурчал Кирилл, выгоняя Шурика из-за стола и старательно складывая дела в стопочки. Вряд ли сегодня получится что-либо еще написать.

– Киря, я смотреть честное слово не хотел, кнопки в столе у тебя искал и взглядом вот на это натолкнулся, а потом просто оторваться не мог. Вы чего там понаписали со своими пьянчужками?