Смерть в рассрочку

— Эти охломоны авиаторы еле допустили к тебе, — сказал он. — Им нравится твое непонятное для них увлечение. Хотя на Руси всегда благоволили к юродивым и относились к ним с бережением, — рассмеялся Михаил. — Вставай, чтец, пошли.

— Куда и зачем? — спросил Кондратюк.

— Пошли, пошли. Вопросы потом. Кстати, что читаешь? — поинтересовался он, когда направились к себе. — Наставление по коневодству или Фейербаха о материи как субстракте реальности? Игорь рассмеялся:

— Знаешь, мне запомнилась чья-то фраза: «Природе наплевать, читал ли ты Фейербаха».

— Ага, — хмыкнул Михаил. — Она доплюется до того, что человек ее уничтожит. — Он взял из рук Игоря книгу. — Ого! А почему не что-нибудь поближе к соцреализму? Почему не Горького, например?

— Охотно перечитал бы, так ведь нету.

— Неужели и его «Клима Самгина» читал?

— Это не читал.

— Повезло. Эту штуку ты бы не осилил даже при твоей сумасшедшей тяге к чтению. Что там говорить. Горький велик. Но эта его вещь по соцреалистическому занудству может сравниться разве только с «Жаном Кристофом» Ромен Роллана.

— Зачем же ты их читал? — усмехнулся Игорь.

— Чтобы знать. Мне тоже запомнилась чужая мысль: «Все, что достойно бытия, достойно и знания». Но я с ней не согласен.

— Ну, хорошо, — рассмеялся Игорь. — А сообщить, зачем ты меня вытащил, согласен?

— Я только что встретил нашего благодетеля Семена Ивановича Жилина, и он предупредил, чтобы наши парни не нажимали на выпивку, потому что нас, похоже, ждет ответственное задание. Я же к греховному зелью пристрастен зело, прости мя господи за каламбур. А потому, здраво рассудив, что в ближайшем будущем пить нам не придется, предлагаю вместе распить пару бутылок. А знаешь чем, помимо прочих неоспоримых достоинств, еще хороша водка?

— Чем же?

— Тем, что жевать не надо, а ужраться можно.

— Это я уже где-то слышал, — улыбнулся Игорь.

— Все-то он слышал, все-то он знает, — проворчал Марьясин. — Может быть, знаешь и на кой хрен нашему народу нужна эта поганая война?

— Чего не знаю, того не знаю, — серьезно ответил Игорь.

— Вот сейчас мы и просветлим мозги.

Через день Кондратюка вызвал в Кабул полковник Клементьев, теперь уже в качестве полномочного представителя ГРУ в Афганистане. Раньше он принимал Игоря в маленьком кабинетике, выделенном ему разведотделом штаба армии. Теперь у него был солидный кабинет с большой приемной, секретарем, адъютантом и охранником. Не было никаких сомнений в том, что человек пошел в гору. Но в его поведении по отношению к Кондратюку это никак не сказалось. Он встретил его, как обычно, расспросил о людях группы, не касаясь задания о ликвидации подполковника Медведского, поинтересовался подробностями ночного разгрома лже-каравана. Выслушав, он сказал:

— Я понимаю, что после таких передряг две недели отдыха — мало. Но ничего не поделаешь. Такая у вас работа. Задание предстоит серьезное. Впрочем, вы уже дважды выполняли такое же. И не ваша вина, что не довели его до конца. Речь идет об Ахмад Шах Масуде.

Кондратюк недоуменно посмотрел на него.

— Что, опять?

— Опять, — кивнул Клементьев. — Ты, конечно, слышал, что после вашей последней попытки уничтожить Масуда против него провели две войсковые операции. В результате лишь незначительно потрепали его части. Он умный и способный вояка. Оба раза успевал отвести свои главные силы в места, недоступные для нашей техники. Сейчас получено сообщение от агента, близкого к окружению Масуда. В настоящее время Масуд обосновался в горах, в селении Кугар. Знакомое место?

— Только по карте.

— Командование 40-й армии обратилось к ГРУ с просьбой провести операцию по уничтожению Ахмад Шах Масуда. Естественно выбор пал на твою группу. На подготовку — неделя. Дня через два мы получим фотоснимки Кугара и его окрестностей. Вот и время перепроверить сообщение агента по другим каналам. Информатор — наш товарищ. Но береженого бог бережет. Говори, какая тебе нужна помощь. Надо, завтра же прилетят специалисты из Москвы. Можешь взять кого хочешь из разведотдела армии, из спецназа.

— Я хочу лишь одного. Чтобы об операции знало как можно меньше людей.

Полковнику не понравилось, что Кондратюк отказывается от помощи. Когда он сообщил о просьбе командования армии начальнику ГРУ, Вашутин сказал: «Армии отказывать нельзя. Организуйте все на должном уровне».

— Хорошо, — продолжал Клементьев. — Не хочешь чужих, могу усилить тебя такой же группой, как твоя. А знать об операции будет очень узкий круг людей.

— Известно, какая у Масуда охрана? — спросил Кондратюк.

— Человек тридцать. Но люди хорошо подготовленные.

— Нет, усиливать нас не надо. Иначе вдвое больше будет риск засветиться. Значит, вдвое меньше шансов выполнить задание.

— Что ж, тебе выполнять, тебе и решать.

— Только бы аэрофотосъемки его не насторожили.

— Не насторожат. Несколько вертолетов пролетят над селением и в нескольких километрах за ним проштурмуют горы. Тут не может быть никаких подозрений. Получили ложную информацию и ударили по пустому месту — бывает. Однако сдается мне, Игорь Васильевич, что принимаешь ты это задание без обычной решимости.