Смерть в конверте

— Джойс мне не очень симпатизирует, а я привыкла все обсуждать со своей дорогой сестрой, уж она бы просто пришла в ужас, узнав о письмах. Знаете, несколько лет назад подобная история случилась в Литл-Пойнтон, в десяти милях отсюда. Двое покончили жизнь самоубийством, даже Скотленд-Ярд вызывали. Письма приходить перестали, но кто этим занимался — так и не нашли. Кое-кто считал, что это проделки жены почтмейстера, но мы с сестрой этому не верили. Она была такая усердная прихожанка, а уж до чего любезная, когда заходишь в ее магазин. Они с мужем кроме почты держали еще бакалейную лавку. Наша пожилая тетушка жила совсем рядом с ними, так что мы с Эстер обо всем знали почти из первых рук. Тетя Мартин всегда повторяла, что никогда не поверит ничему плохому о такой набожной женщине, как миссис Солт. Кстати, ее сестра, миссис Гурни, заведует у нас почтой… Но я полагаю, что никто не будет подозревать, что она имеет какое-то отношение к анонимным письмам, которые люди начали получать здесь, в Тиллинг-Грин.

Мисс Силвер упорно сражалась с красным мотком.

— А что, есть основания для таких подозрений? — как бы между прочим поинтересовалась она.

Мисс Вейн вспыхнула:

— О, дорогая, нет… конечно, нет! Неужели мои слова позволяют подумать такое? Правда, миссис Гурни слишком много знает о деревне, ведь все к ней приходят, а если встречают в магазине приятелей, то и болтают о том, о сем. Моя дорогая сестра всегда отмечала, как много времени на это тратится. «Если ты собралась в лавку, — говорила она, — то купи, что надо, и уходи. Сплетни и безделье держатся вместе, от них все неприятности». Правда, не всегда легко сразу уйти, но я старалась… Наверно, никто меньше меня не прислушивается к разговорам. И пока Хильда Прайс не вывалила на меня новость, я и представления не имела, что бедняжка Конни, кажется, знает, кто пишет эти отвратительные письма. Кажется, все в деревне уже были в курсе, а я нет.

— А почему люди считали, что Конни знает про письма?

Наконец на свет Божий была извлечена история со звонком и визитом Конни к викарию, сопровождаемая оговорками типа «не люблю повторять чужие слова» и «в это просто трудно поверить». Версия мисс Рени мало отличалась от рассказанного ранее Джойс Родни. Конни плакала, когда звонила викарию, и перестала, когда ушла от него. Она что-то знала о письмах и пришла поделиться с мистером Мартином, но ушла, так ничего и не сообщив. Ее слова повторила миссис Нидхем: «Если я скажу, то не смогу взять свои слова назад», на что викарий якобы ответил: «Да, назад слова не возьмешь, так что обдумай-ка все еще раз. Но если ты знаешь, кто пишет эти анонимные письма, то у тебя есть долг перед людьми».

— А сейчас, — всхлипнула мисс Рени, — поздно интересоваться, что там девушка знала, она мертва! Так что если хочешь что-то сделать, то делай это не откладывая, Эстер всегда так говорила. Даже знала такую пословицу на латыни, но я ее уже не помню.

Мисс Силвер достаточно хорошо знала латынь, чтобы процитировать упомянутую поговорку: «Bis dat qui cito at» — «Дважды дает тот, кто дает быстро».

Глава 17

Дознание по делу Конни Брук проходило в субботу, в одиннадцать часов утра. После того как выслушали официальных свидетелей, полиция отложила слушания. Поскольку мисс Вейн выразила желание присутствовать на процедуре, мисс Силвер предложила ее сопровождать, что было с благодарностью принято.

— Ах, если бы вы только смогли! Это такая поддержка для меня! До прошлого года я никуда не ходила одна, без моей дорогой сестры, а дознания так расстраивают нервы!

В иных обстоятельствах мисс Силвер объяснила бы хозяйке, что можно избежать расстройства и просто никуда не ходить. Но поскольку был задет ее профессиональный интерес, то она не стала переубеждать мисс Рени, появившуюся в глубоком трауре, который надевала на похороны мисс Эстер. Женщина предусмотрительно запаслась дополнительным носовым платком, признавшись постоялице, что на дознаниях она всегда плачет… «а ведь так мало времени прошло с тех пор, как я была на дознании по делу Дорис Пелл».

Дознание происходило в гостинице «У Джорджа», самую большую комнату которой предоставили в распоряжение коронера. И она была набита битком. Поскольку медицинское исследование показало, что девушка проглотила очень большое количество таблеток, то на место свидетеля, на другой стороне стола от коронера, пригласили мисс Мегги Рептон. Женщина, постоянно вздыхая, принесла присягу и села, теребя носовой платок. Она настолько тихо отвечала на вопросы, что остальные присутствующие разбирали слова, только когда их повторял сам коронер. Женщина призналась, что дала Конни Брук пузырек снотворного.

— Зачем вы это сделали?

Ответное бормотание расшифровывалось как:

— У нее была бессонница.

— Вы сказали ей, сколько таблеток следует принять? Последующее бормотание сопровождалось отрицательным мотанием головой.

— Значит, вы считали, что дозировка написана на пузырьке, вы в этом уверены?