Смерть в Киеве

Так поступал и Долгорукий в Суздальской земле, что дало ему возможность за эти полсотни лет поставить Залесские земли в строительстве каменных зданий и возведении городов выше и Киева и Чернигова. Так повел бы себя Долгорукий и тут, но козни Изяслава не давали ему возможности взяться за излюбленное дело своей жизни, он должен был ограничиться лишь Красным двором и Раем.

К тому же он был убежден, что в самом Киеве после Софии нет надобности строить что-либо еще. Можно поставить еще десять и сто церквей, теремов, дворов. Но уже ничем не затмишь Софию. Напрасно и мечтать о соперничестве с Ярославом. Вот собирание земель - это дело вечно святое и доблестно-почетное. Тут великие предшественники вдохновляют и показывают образцы для поведения и деяний своим преемникам.

Юрий считал, что земли уже собраны. Гонцы везли во все концы его княжеский знак мира, сам он торопился закончить строительство Рая на острове до прибытия принцессы из Царьграда, дни и ночи проводил на Красном дворе, присматривая за строительством.

За повседневными хлопотами и размышлениями о памятных делах предков Юрий забыл, что великих предшественников давно уже нет на свете, а все враги живы.

И на какое-то время он упустил из виду Киев.

А Киев остался голодным. Опустели торговища, княжеские товары с хлебом и живностью не приходили день, и два, и три. За целую неделю через мост не проехал ни один воз. Все запасы были съедены, разве лишь на боярских дворах всего было вдоволь, но боярские дворы - не Киев, боярские дворы не знали, что такое голод, нужда, отчаяние и умирание.

Вот тогда и возникли слухи, ночью по всему Киеву пошли неведомо чьи биричи, созывая киевлян на вече к Софии, на голодное, безнадежное вече отчаяния, вече без князя, без бояр, без церковных иереев, и люди начали идти туда еще до рассвета, никто им не мешал, стража тоже присоединилась к толпам; люди долго стояли там, на площади, ожидая появления Долгорукого, переговаривались и перекликались, затем начали отчаянно кричать, каждый старался перекричать другого, все были злы, голодны, охваченные отчаянием и беспомощностью, и вот то тут, то там начали вырываться выкрики:

- К князю!

- На Ярославов двор!

- Где Долгая Рука?!

- Почему не идет к люду?

- Где наш хлеб?

- Где мясо?

- Детишки умирают!

- Все погибнем!

- Где же князь?

- Покинул люд!

- К князю!

- К Юрию!

И произошло почти так, как тогда, когда бежали убивать князя Игоря. Кто-то кинулся первым, кто-то хотел его догнать, еще кто-то хотел отстать, - так выплеснулись с вечевой площади и покатились к Ярославову двору, заполнили его до отказа, задыхались в тесноте, неистовствовали от крика, еще больше разжигая себя этим криком.