Смерть в хрустальном дворце

– Мне интересно узнать ваше мнение о сообщении для барона, фройлен. У вас есть какие-то мысли по этому поводу? – спросил помощник. Он хмурился, пока это говорил, и я видела, что смотрит он на меня подозрительно.

– Боюсь, что для меня оно не имело смысла. Если бы это был шторм в море, то я посчитала бы это предупреждением о возможной опасности. Но с какой стати буре угрожать двум здоровым мужчинам, идущим по какой-то дороге?

Внезапно Клаус сжал мою руку.

– Вы попали в точку. Оба мои сына собираются поступить на службу во флот. Это должно быть предупреждение.

– Не могу сказать, – ответила я, опасаясь, что случайно слишком близко подошла к сути послания. – Но мне пора присоединиться к подруге. Надеюсь, что вы оба с удовольствием проведете оставшееся время в Лондоне.

Я протянула руку для рукопожатия, но Клаус поцеловал ее. Я порадовалась, что мода требовала носить перчатки. Этот барон становился уж слишком фамильярным. Бертрам сказал бы, что он «проявляет излишнюю теплоту» ко мне. Я убрала руку, кивнула помощнику, отчего он, несомненно, невзлюбил меня еще больше, и пошла к Риченде.

– Уходим отсюда, – сказала я ей. – Похоже, что я заинтересовала барона!

Риченда посмотрела на меня полными слез глазами.

– Ты слышала, как мадам Аркана сказала, что Ричард изменился?

Я в непонимании уставилась на нее.

– Разве ты не поняла, что последнее сообщение предназначалось мне? Мои молитвы были услышаны. Мой брат-близнец исправился!

Глава шестая Эми создает хаос, а Фицрой проявляет твердость

Я не нашла слов, чтобы ответить на поразительное заявление Риченды. Я достаточно хорошо ее знаю. Если она решила что-то, переубедить ее невозможно. У меня не было шансов доказать ей, что голос принадлежал моему отцу, и он говорил про совсем другого джентльмена. Она услышала то, что хотела услышать, и приняла это как факт. Я подтолкнула ее в том направлении, где надеялась найти Бертрама. Мне потребуется его помощь, чтобы со всем этим разобраться.

Но только мы направились в сторону секции, где выставлялись всякие механические приспособления, как увидели бегущего к нам Бертрама. Он раскраснелся и бормотал извинения, проталкиваясь сквозь толпу посетителей выставки, что было для него совсем нетипично. Наконец он оказался прямо перед нами. Дышал так тяжело, что ему было трудно говорить.

– Боже праведный, Бертрам! – воскликнула Риченда. – Ты пыхтишь как паровоз. Какой экспонат привел тебя в такое возбуждение? Немцы нашли чудесный способ осушать болотистые земли?

Она усмехнулась, при этом ее совершенно не беспокоило состояние младшего брата. Я же, с другой стороны, зная о том, что у Бертрама больное сердце, попыталась отвести его к ближайшему стулу. Я ценила его гораздо больше, чем его зацикленная на себе сестра. Он отказывался куда-то идти, вместо этого немного наклонился вперед, чтобы восстановить дыхание. Я склонилась рядом с ним, пытаясь понять, что же он говорит.

– Эми? – переспросила я, послушав его пыхтение. Он энергично закивал.

– О нет! – воскликнула Риченда. – Что с ней? Она ушиблась?

Бертрам покачал головой.

– Ради всего святого, встань нормально, Бертрам, и расскажи, что происходит, – потребовала Риченда.

Бертрам сделал все, что мог, чтобы угодить сестре.

– Дерево, – только и смог выдохнуть он.

– Он сказал «дерево»? – уточнила у меня Риченда. – Наверное, он сошел с ума. Мне жаль тебя, Эфимия.

Бертрам уверенно покачал головой, затем поморщился и позеленел.

– Нет, здесь в павильоне есть деревья, – сообщила я. – Я читала об этом перед тем, как мы сюда поехали.

– Невероятно! – воскликнула Риченда, все еще не улавливая суть.

– Риченда, Эми умеет забираться на деревья? – спросила я.

Выражение лица Риченды сообщило мне, что до нее наконец дошло. Оно сказало все, что мне требовалось.

– Где? – спросила я у Бертрама. Он показал пальцем.

– Присмотри за ним, – велела я Риченде, приподняла юбки, почти до лодыжек, и побежала в указанном направлении.

– Но я ее мать, – услышала я крик Риченды у себя за спиной.

Однако диета, по большей части состоящая из тортиков и пирожных, приводит к вполне определенным последствиям, и она очень быстро отстала. Я очень надеялась, что у Бертрама хватит ума постоять и прийти в себя, а не мчаться за нами. Очевидно, Эми не стала его слушаться или просто не может сама слезть с дерева. Я думала, что она послушается меня. Я знала, что ей скажу, и эти слова звучали у меня в голове, будто произносимые голосом моей матери.

Я завернула за угол, на одну из самых широких площадок в павильоне, и увидела дерево, возвышавшееся над головами небольшой толпы. Среди зеленой листвы выделялись ярко-рыжие локоны Эми. Она сидела верхом на ветке. То и дело она опускала руку в карман, что-то из него доставала, клала себе в рот, вынимала изо рта и бросала вниз. Я не могла рассмотреть, что это, из-за расстояния между нами.

– Простите. Пропустите меня, пожалуйста, – повторила я добрую дюжину раз, а то и больше, пробираясь к дереву. Там я нашла Рори.