Смерть танцует танго

«Интересно, что им сообщили обо мне? — думал Владимир. — Наверное, сказали, что так, мол, и так — пропал без вести. Ведь прошло уже очень много времени. Этого достаточно, чтобы считать меня погибшим». Незаметно для себя он уснул, а когда проснулся, услышал доносящийся через раскрытую дверь голос Агидель. По всей вероятности, она разговаривала с кем-то по телефону. Ужинали они вместе, Агидель поставила рядом с ним столик, принесла горячее блюдо из индейки, овощи, фрукты. Владимир больше молчал и слушал её. Она же без устали говорила на разные темы: о новостях в кино, о литературе. Затем рассказала о своих родителях, коллегах по работе. И чем больше Владимир её слушал, тем сильнее ощущал открытость души этой девушки. Даже за такой маленький период общения у него не осталось и следа недоверия к ней. Он уже хотел расспросить её о том, как он попал к ним в больницу, кто его туда привёз, но тут неожиданно появилось одно обстоятельство. Оно остановило Владимира на пути к их взаимопониманию. А случилось вот что. Держа в одной руке блюдце, а в другой чашечку с кофе, Агидель, отпив глоток, с интересом спросила:

— Скажи, Володя. Насколько я понимаю, ты не мусульманин?

— Нет, — ответил он.

— Тогда почему ты воевал на стороне чеченцев? Ты наёмник?

Владимира словно окатили ледяной водой.

«С чего вдруг она решила, что я воевал на стороне боевиков, — молниеносно подумал он. — Может, шутит? Да нет, не похоже, слишком серьёзное лицо и серьёзный вопрос».

— Ладно, можешь не говорить, — прервав его молчание, сказала Агидель. — В конце концов, это дело сугубо личное. Мне хочется лишь одного, чтобы ты вновь встал на ноги.

Всю ночь Владимир не спал, анализируя каждое слово, сказанное Агидель. Если раньше, до этого разговора он предполагал, что остался в живых случайно, то теперь он так не считал. Вывод определился после часовых раздумий: по каким-то причинам его приняли не за того человека. Возможно, скоро всё прояснится и тогда… тогда они поймут, что ошиблись. «Что же делать? — усердно думал Владимир. — Рассказать Агидель, кто я на самом деле? И как она на это отреагирует? Может, возьмёт телефон и начнет кому-то названивать. А потом придут моджахеды и, вытащив меня из дома, со злостью пристрелят». Так или иначе, развязка неминуема, и Владимир стал к ней готовиться.

Глава 24

Утром, подъезжая к больнице, Агидель увидела у входа Арчи Оглы. Она вышла из машины и направилась прямиком к нему.

— Ас-саляму алейкум, дядя. — Агидель обрадовалась встрече и поцеловала его в щёку.

— Ва-алейкум ас-салям, доченька.

— Что-нибудь случилось? — поинтересовалась Агидель, взяв Арчи Оглы под руку.

— Вот, ругать тебя приехал, — шутя, и с улыбкой сказал он, обняв её. — Совсем не звонишь. Заставляешь старика волноваться. — Несмотря на суровый вид, в его голосе проскользнула присущая характеру дяди доброжелательность.

Агидель сделала виноватое выражение лица.

— Очень много работы, дядя, — оправдательно сказала она. — Но я обещаю, что впредь буду звонить чаще.

Он заботливо, как джентльмен взял её под руку.

— Удели мне, дорогая, пару минут, немного пройдёмся по парку. Поговорим о делах.

Агидель, конечно, торопилась, но отказать дяде не могла.

Они неторопливо пошли вдоль кипарисовой аллеи.

— У меня есть к тебе очень важное деловое предложение, — сказал Арчи. — Мне нужен свой человек в Германии, который будет контролировать там мой бизнес. Так, мелочь, — Арчи нешироко развёл руками, словно подчеркивая этим жестом, что там действительно мелочь. — Буквально несколько магазинов, три или четыре ресторана. Вот я и подумал, зачем мне брать кого-то со стороны, если с этим можешь справиться и ты. У тебя не будет никаких проблем. В твоём распоряжении будут все мои счета в банках. А какой в Германии отдых — просто чудо! Хочешь — развлекайся, а хочешь — открывай своё дело. Для меня самое главное — это твоё счастливое будущее и безопасность. Я поклялся твоим родителям, что буду оберегать тебя. Что ты, доченька, думаешь по этому поводу?

— Спасибо за заботу, дядя, — Агидель с трудом подбирала слова, которые не обидят Арчи Оглы. — Но дело в том, что я пока не собираюсь что-либо кардинально менять в своей жизни. Меня вполне устраивает то, чем я занимаюсь здесь. Тут мои друзья и коллеги. Тут мои больные. Куда мне без них.

Арчи огорчённо покачал головой:

— Упрямство — наша наследственная черта, но не забывай, что в круговороте своих дел ты совсем не думаешь о себе. А ведь ты молода, красива. Я ведь желаю тебе только добра.

— Я знаю. — Агидель обняла Арчи Оглы, прижавшись к его груди. Никогда не перестану тебе говорить, что ты самый заботливый и очень дорогой для меня человек. Надеюсь, ты не обидишься на меня, дядя?

Арчи заулыбался:

— Нет. Как я могу обидеться на такую добрую девочку.

— Вот и хорошо, — остановившись, произнесла Агидель. — Ты извини, дядя, но мне нужно спешить на работу.

— Я понимаю, — сказал Арчи. — Кстати, скажи, как себя чувствует наш больной? Тот, которого привёз к тебе дядя Магомед. Наверное, настало время отправить его домой?