Она замялась и принялась комкать в пальцах рукав. Забавно. Вот вроде совсем из другого мира человек, живет иначе, а эмоции все те же самые. Это еще раз доказывает, что контакт можно с кем угодно наладить, хоть с инопланетянами, потому что все способны понять девиз “мир! труд! май”. Ну или на худой конец “мир! дружба! жвачка!”
— Ну так почему? — спросила Софа с нетерпением.
— Потому что я не до конца…понимаю, что там сказано.
Понятно. Как говорится, что-то на эльфийском, никак не разберу этот язык.
Ее взгляд потупился, словно она чего-то стеснялась, но я сразу не смог разгадать, что там скрывалось.
— Священные Тексты написаны на древнем наречии, бытовавшем еще до времен Обращения. Среди нас немногие разумеют его, а уж свободно не владеет и вовсе никто. Простите, богиня.
Девица склонилась перед Софой в молитвенном поклоне. Мне стало смешно и немного неловко. Не люблю, когда так откровенно заискивают. Хотя она вроде бы проделывала это абсолютно искренне. На серьезных, что называется, щщах.
Да, а чему ты удивляешься? Они ж так и мыслят примерно. Для шкетов в пятнадцать-семнадцать лет срок в тридцатку — седая старина замшелая.
Эти самые шкеты сейчас втихаря нас с Софой обсуждали. То ли у меня слух теперь обостренный, как у ищейки, то ли у них навык скрытности хреново прокачан… Но только шепотки “они это, точно те говорю” “да не, не может быть, похожи просто” долетали отлично.
Я уже хотел подойти к одному из неверующих и сопоставить ожидания с реальностью, когда смуглая деваха наконец бросила пялиться на Софу как на реликвию и выпрямилась
— Идемте.
Она махнула рукой в сторону, туда, куда вела узкая, хорошо утоптанная тропинка. Чудилы-сектанты как по команде подобрались, отряхнули свои тряпки и двинулись туда. Стройными рядами, прям не религиозные мракобесы, а пионеры на демонстрации. Не хватало только бравурного марша.
И Софа за ними. Я даже слегка опешил.
— Ты чего?
— Того, — сказала она холодно. — Пойдем глянем на их священные тексты. Пользы от них, скорее всего, с гулькин хер, но всякое может быть. Не мешкай, Витя.
Глаза Софки блистали так ярко, как я еще никогда не видел. Не вполне осознавая, что делаю, я протянул руку… и ткнул в кнопку на ее браслете. Экранчик засветился и послушно отобразил голограмму с состоянием организмаю Конечно, это сведения личные, и кому попало не должны быть доступны, но мне требовалось удостовериться. К тому же после того, что я в корчме повидал, секретов между нами уже никаких, е-мое.
Вгляделся в голограмму и, честно сказать, охренел. Все зеленое. Словно она никогда не болела и не выгребла полную охапку от упыря каких-то две недели назадю Сама же Софа на мою наглость обращала ровно ноль внимания.
Преисполнилась в своем познании.
— Закончил? — спросила она.
Я шмыгнул носом и кивнул. Опрометчиво поступил, опять же, щас у Софы столько мощи, что она ненароком башку срезать может кому угодно. Но не брать же мне пример с этих щеглов. Это для них она богоподобная фигура, а для меня просто девчонка непутевая. Которую я чуть ли не с ложечки кормил, умывал, переодевал и вообще всячески заботился. Потому что если не я, то кто? БАСКО?
Софа мягко высвободила свою кисть из пальцев и пошла за замершими в ожидании малолетними сектантами. И насчет малолетних я не преувеличил. Когда необходимость таиться отпала, они поснимали свои кустарные маски. Оказалось, что нынче опиум для народа отравляет в основном молодежь — никого старше двадцати я не увидел. У пацанов только-только первая борода проклюнулась. Девчонкам некоторым и вовсе по статусу надлежало в куклы еще играть, а не людей честнЫх грабить на большой дороге.
Взрослеть в этом мире приходится рано. Иначе есть риск не повзрослеть вовсе, ты же уже это понял.
Тем временем гоп-компания обступила Софу и увлекла ее вперед. Я отстал. Но не потому, что слоупок, а из стратегических соображений. Хотел посоветоваться. Советник тот еще, конечно, но на лучшее в таких условиях рассчитывать нельзя.
— Что думаешь, БАСКО? — спросил я потихоньку.
— Я НЕ ДУМАЮ, ВИКТОР, — занудел он. — Я БЕРУ ВВОДНЫЕ ДАННЫЕ, ПРОИЗВОЖУ ИХ АНАЛИЗ И ФОРМУЛИРУЮ ГИПОТЕЗЫ, ОСНОВЫВАЯСЬ НА РЕЗУЛЬТАТАХ…
— Хорошо. И что ты можешь сказать?