Смерть со спецэффектами

К тому же хозяин окажется ближе к унитазу и не размажет по полу всю эту мерзость.

Мистер Вуди вышел с побагровевшим лицом, тяжело дыша, будто плакал в ванной, и Доннелл протянул ему бокал с водкой, от которой у хозяина организм успокоится, почувствовав, как алкоголь снова поступает в кровь, и все пойдет отлично.

Но вот хозяин произнес: «Боже, о боже», что означало, что он еще не умирает. Обычно в этот момент Доннелл спрашивал, какие у него планы на день, делая вид, будто у хозяина каждый день разные дела. Так было всегда, но не сегодня.

Утром Доннелл сказал:

— Сразу после завтрака нам придется заняться кое-какими делами. — Он смотрел, как голый хозяин топтался у кровати, пытаясь надеть брюки. — Мистер Вуди, что вы делаете? Сначала нужно надеть нижнее белье. И сядьте на пол, чтобы не упасть.

Идиот! Даже одеться не может самостоятельно…

— Мистер Вуди, звонили из похоронного бюро. Сегодня днем вашего брата заберут из морга, его собираются кремировать, поэтому нужно решить вопрос о стоимости урны, а затем ее нужно будет обустроить на кладбище. В похоронном бюро спрашивают, будут ли у вас какие-либо пожелания?

— Скажи им… я ничего не знаю, — ответил Вуди, сидевший на полу. — Ты уже принес газеты?

— Нет еще.

— Я хочу знать, что обещает мне мой гороскоп.

— Я принесу вам газету, прочтете гороскоп за завтраком. Мы должны поговорить о том, чтобы убрали свалку за домом, чтобы мусор вывезли. Вы хотите, чтобы я об этом позаботился?

— Пригласи кого-нибудь.

— Я знаю людей, которые этим занимаются.

— Вот и хорошо.

Вуди полез под кровать за ботинками.

— И нужно будет поговорить насчет нового лимузина для вас. Какую марку вы желаете и все такое.

— Я хочу белый лимузин.

— Отличный цвет. Но сначала, мистер Вуди, нам нужно обсудить, какие изменения вы внесете в свое завещание теперь, когда ваш брат умер. Я подумал, что мы с вами можем набросать новый текст завещания. Понимаете? И вы поставите под ним свою подпись на случай, если вы не скоро встретитесь со своим адвокатом.

— Я вот думаю, какой цвет лучше — белый или черный.

— Мистер Вуди, посмотрите на меня… Давайте я завяжу вам шнурки. Пожалуйста, послушайте, что я вам скажу. Мне кажется, вы забыли, что говорили мне вчера вечером про женщину по имени Робин Эбботт. Помните, она была здесь в субботу?

— Робин?.. — пробормотал хозяин.

— Та, что показывала вам свою грудь.

— Да, Робин…

— Вы сказали, что она сидела в тюрьме за то, что мастерила бомбы? А вчера ваш брат был убит бомбой, установленной в вашем лимузине? Не в его, а в вашем!

— У Марка нет лимузина.

— Вы понимаете, что это может снова случиться? Бабах! — и вас нету, вы ничего не видите и не слышите. Вот почему я говорю, что вам нужно составить новое завещание, мистер Вуди, на случай, если произойдет такое, о чем вы и не помышляете. Пока вы будете завтракать, мы набросаем текст вашего нового завещания.

— Ты принес газету? — спросил Вуди, поднимаясь с пола.

Доннелл спустился вниз. Сейчас он выберет самый благоприятный гороскоп и прочтет его хозяину, пока тот будет хлебать молоко со сладкими кукурузными хлопьями. «Это особый день для романтических чувств. Пробуждается любовь…» Хозяину такие нравятся. Нет, лучше он придумает другой текст. К примеру, о том, что пора привести в порядок свои финансовые дела… О завещании, например, в котором необходимо упомянуть человека, который больше всех ему предан…

Доннелл открыл дверь, рассчитывая увидеть на крыльце газету «Фри-пресс». Но ее не оказалось ни на ступенях, ни на траве… Надо будет приструнить мальчишку-посыльного, хотя вряд ли это удастся. Отец этого мальчишки обычно дожидается своего сынишку в машине. Скорее всего, он терпеть не может богатых, поэтому велит своего отпрыску швырять газету через изгородь. Вот как они доставляют почту, мать их! Чаще всего газета оказывалась в кустах. На этот раз Доннелл увидел ее слева от двери. Он подошел к каменному льву и перегнулся через его спину. Так и есть! Сложенная газета, туго перетянутая резинкой, застряла в ветвях. А чуть ниже виднелось еще что-то, похожее на сумку. Доннелл спустился с лестницы. Да, черная матерчатая сумка. Ее мог оставить какой-нибудь работяга. Или один из полицейских, которые вчера здесь ошивались… Наверняка в ней что-нибудь стоящее. Он забрал газету и сумку, вошел в дом, закрыл и запер дверь. Положив газету и сумку на столик, расстегнул на сумке «молнию», заглянул внутрь и увидел там часы, батарею, пять шашек динамита и перепутанные провода.

— Мать твою, я — покойник! — воскликнул он в ужасе.