Смерть со спецэффектами

Марк вышел из своей просторной гардеробной с двумя одинаковыми черными шелковыми халатами, прикинул на глазок размер одного и протянул Робин. Ха! Робин усмехнулась про себя. В гламурных журналах рекомендуют не форсировать отношения, а спокойно и просто перейти к этапу номер два — он и она в коротких халатах, накинутых на голое тело. А дальше что?

Они перешли в гостиную, и начался следующий этап. Он и она в черном в полном соответствии с мебелью в черно-серебристой гамме, с черно-белой графикой на стенах, изображавшей, как ей показалось, обнаженные тела.

Робин подошла к огромному окну, за которым простиралось ночное небо, и Марк, наливая вино, сказал:

— Ты смотришь на реку. Она не изменилась. Ты тоже. Иди сюда.

Робин села рядом с ним на диван, поставила сумочку на пол, позволив ему изучать свой профиль, а сама теребила косу, перекинутую на грудь, окидывая неторопливым взглядом черно-серебристое убранство гостиной — мебель с хромированными ножками и блестящим черным шелком обивки.

— Ты и в самом деле ничуть не изменилась.

Робин хранила молчание.

— Ты меня возбуждаешь.

— Думаю, все дело в халате, — отозвалась Робин.

— Если он тебе нравится, он твой.

— Спасибо, Марк, но, похоже, им неоднократно пользовались. А я, к твоему сведению, терпеть не могу вещи, бывшие в употреблении.

Марку это понравилось, он мгновенно просиял.

— Я не шучу, ты действительно меня возбуждаешь.

— Именно для этого я сюда и приехала.

— Я имею в виду, не только в постели.

— Я догадываюсь, что ты имеешь в виду.

Он сказал ей, что она заставляет его чувствовать себя другим, заставляет его вспомнить, какой она была во время антивоенных выступлений, когда они использовали университетские помещения для призывов к изменению существующих порядков. Он добавил, что стоит ему на нее посмотреть, и у него сразу поднимается настроение.

Ничего не скажешь, такое приятно услышать! За ней тоже дело не станет.

— Мне тебя не хватало, Марк, — произнесла она с улыбкой. — У меня было предчувствие, что мы обязательно снова встретимся.

— Я тоже это чувствовал, — кивнул Марк, думая о том, что ощущения — это что-то вроде экстрасенсорной связи, своего рода механизм, основанный на реакции к внешнему воздействию. Ему казалось, что они как бы подумали друг о друге в один и тот же момент, и энергия их мысли, наподобие некой силы, притянула их друг к другу. Когда он входил в бар «У Брауни», у него в голове вдруг всплыло воспоминание обо всем, что связывало их в прежнее время.

— Сейчас, когда я о тебе думаю, я испытываю мощный прилив сил, — сказал он. — Кажется, я способен сделать все, что захочу.

— В твоих способностях я ни капельки не сомневалась, — сказала Робин. — В чем проблема?

— Проблема в Вуди. Понимаешь, Робин, ты — единственный человек, с кем я могу поговорить, потому что ты знаешь мое прошлое, понимаешь, каково быть рядом с Вуди, который вечно путается под ногами, но никогда ни в чем не участвует. Вуди как бы сдерживает меня, оттирает на задний план.

— Я сразу почувствовала, как тебе тяжело, — сказала Робин.

— Бизнесмены, с которыми я общаюсь в Детройтском автоклубе, вкладывают свой капитал в какое-либо дело, сплошь и рядом связанное с коммерческим риском, но, к сожалению, абсолютно ничего не смыслят в рок-концертах. А я хочу заниматься именно этим. Но почему я должен надрываться, бегать повсюду и занимать деньги, когда они рядом, у меня под рукой? Когда они такие же мои, как и его?

— Полагаю, это вопрос принципа.

— Вот именно! Знаешь, сколько я уже с ним нянчусь?

— Да всю жизнь! — сказала Робин. — Но почему Вуди не хочет заниматься рок-концертами? Почему именно «Качели»?

— Он обожает возиться со всяким старьем типа «Звуки музыки» или «Оклахома», а ведь продюсер-то я, мое имя указывается в афишах!

— Я не очень в этом разбираюсь, но мне кажется, он пытается вытеснить тебя из дела.

— Когда я прошу у него денег, знаешь, как он их дает? Он протягивает чек, при этом так крепко его держит, что получается своего рода игра «Кто кого перетянет». Он просто унижает меня.

— Он тебя терпеть не может, — заметила Робин. — Вообще всего, что с тобой связано.

— Он мне завидует, он всю жизнь мне завидовал, а сейчас отыгрывается на мне. Но если бы я не руководил этими шоу, знаешь, что случилось бы? Он сел бы с ними в лужу!

— Полагаешь, он бы расстроился?

Марк помедлил, потом произнес упавшим голосом:

— Нет. Ни капельки… Ведь у него порядка ста миллионов баксов.

— Так много? — спросила Робин, переведя дыхание.

— Что-то около того.

Марк допил вино и снова наполнил бокал. Робин наблюдала за ним. Бедняжка, ему нужна мамочка!

— Марк… — Она коснулась его руки и сразу почувствовала, как мускулы у него напряглись, и сочла это хорошим признаком. — Давай подумаем, в чем тут дело. Причина, по которой этот жирный пьяница связывает тебя по рукам и ногам, заключается в том, что состояние досталось ему, а тебя попросту обокрали. Но ты держишься рядом с Вуди и стараешься с ним ладить, потому что хотя бы половина этих миллионов должна быть твоей. Правильно?

— Да.

— Ты когда-нибудь говорил с ним об этом?