Смерть прокурора

Дикая на первый взгляд мысль, едва он начал ее прокручивать, легко, словно патрон в обойму, улеглась в известные ему обстоятельства. Так называемое акционерное объединение "Российский лес" под неусыпной охраной генерала Свешникова продолжало грабить провинцию по старой коммунистической схеме: лес-кругляк эшелон за эшелоном перегонялся за границу по бросовым ценам, а вся долларавая выручка оседала в Москве. Это было в порядке вещей всегда. Но, кажется, времена стали меняться. Местные деятели, вроде Урванцева, во-первых, пытаются наладить переработку леса, а во-вторых, наверняка ищут выход за бугор, минуя московские карманы с генеральскими лампасами. Наверняка, местные деятели стали оформляться в серьезного конкурента и сделались опасны для "амционеров" с московской пропиской. В таком случае, демарш против Глухова с вымогательством денег -- это попытка щелкнуть провинцию по носу и поставить на место.

Возня с той и с другой стороны, разумеется, шла вне рамок закона. Поэтому Глухов упорно отказывался от какой-либо помощи со стороны превоохранительяж органов, возможно, знал, чью сторону они примут в случае разборки.

-- Куда мы едем? -- подал голос Махнев.

-- Уже приехали.

Прокурорский "УАЗик" миновал знание районной больницы, свернул в узкий боковой проезд и остановился возле хирургического корпуса. В комнате старшей медсестры им навстречу поднялась миловидная женщина средних лет.

-- Как наш больной? -- спросил Алексей, поздоровавшись.

-- Ничего серьезного. Сейчас отправим на перевязку, и вы переговорите.

-- Спасибо. Надеюсь, окно не забыли открыть?

-- День теплый, поэтому окна у нас открыты. С утра.

-- Это вам.-- Алексей выудил из-за спины багряно-красную роскошную розу и протянул женщине. Ослепительно улыбнулся. Она изумленно вспыхнула, и на щеках заиграли две обворожительные ямочки. Перемена в лице показалась настолько разительной, что Махнев, улучив момент, ядовито осведомился:

-- Я тут не лишний?

-- Пока нет,-- ухмыльнулся Алексей, направляясь вслед за старшей медсестрой в перевязочную.

-- Может, объяснишь наконец, какая тут моя роль?

-- Объясню обязательно. Но пока ты просто молчи. Желательно с суровым видом. Действуй на нервы.

Медсестра вышла в коридор.

-- Я предупредила больного, что вы хотите с ним поговорить. Но, пожалуйста, не слишком долго. У нас здесь очередь.

Надев халаты, оба следователя вошли в перевязочную. Больной по фамилии Патрвосян сидел в каталке и с отсутствующим видом глядел в окно, напоминая в профиль подбитого, нахохленного грача. На вошедших никак не отреагировал. Правая рука у него была прибинтована к туловищу, нога, тоже правая, целиком закована в гипс.

-- Вардгес Арутюнович? Я правильно называю?

Грачиный профиль после паузы слегка клюнул вниз.

-- Уроженец деревни Джагазур Лачинского района НагорноКарабахской автономной области. Год рождения 1946. Последнее место жительства город Степанакерт. Все так?

Снова кувок.

-- С вашими показаниями сотрудникам милиции мы знакомы. У вас больше нечего к ним добавить?.. Нет. Ну, хорошо. Повторяться не будем. Вот эта записка вам известна?

Алексей подержал перед глазами Патевосяна вложенную в пакет записку с последней угрозой. "Далеко не убежиш на очереди твой доч включили счетчик".

-- Нэт. Нэ знаю такой записка.

-- Может, знакомый почерк? Рука? Не припоминаете?

-- Нэт.

-- Вы пострадали сами, поэтому подозревать вас во взрыве неразумно. Но кому-то из ваших товарищей по комнате гранаты тем не менее принадлежали. Вы в них так же уверены, как и в себе?

-- Нэ знаю.

-- С бригадиром вы раньше ссорились? Или ваши товарищи?

-- Я нэт. Про мертвих нэ знаю. Ти, парень, луче бригадира спроси. Он за сэбья сам скажет.

-- Сбежал бригадир, дорогой Вардгес Арутюнович. Вот поэтому мы к вам пришли.

-- Пачэму я? Там другие есть. Руки, ноги цэлий. Они знают.

-- Других тоже спросим. Но взорвали вас. Вернее, взрыв произошел в вашей комнате, а не в другой.

-- Я нэ знаю, гдэ бригадир. Нэ знаю, клянусь мамой.

Алексей сделал еще несколько попыток выяснить, у кого в городе может скрываться Вартанян, и наконец отступился.

-- Все-таки, дорогой Вардгес Арутюнович, я советую хорошо подумать. Для вашей безопасности, возможно.

Когда они вышли в коридор, Махнев брезгливо поморщился.

-- Что за комедию ты ломал? Может, объяснишь наконец?

-- Сейчас будем ломать вместе. Когда я пихну тебя в бок, ты должен меня спросить: "Как ты на него вышел?"

-- Не понял?

-- Как ты на него вышел? -- еще раз отчетливо повторил Алексей.-- С естественной интонацией, между прочим как бы. Потом я все тебе объясню.

Он уже тащил Махнева за собой на улицу...

...Человек с грачиным профилем слегка пошевелился в каталке, желая сменить позу. Помял здоровой рукой ноющее плечо. В это время на дорожке под окнами послышался голос человека, который только что его допрашивал. Потом второй голос, вероятно, того низенького придурка, который молча сверлил его в продолжение допроса глазами, спросил:

-- Как ты на него вышел?

-- На Вартаняна?.. Никак. Это генерал Свешников сработал. По своим каналам.

Человек в каталке дернулся к окну. Голоса удалялись.