Смерть после бала

Он посмотрел на нее и увидел, что она наблюдает за ним, и на этот раз в ее взгляде появилось кое-что новое. Аллейну за свою жизнь довелось допрашивать не одну такую миссис Холкат-Хэккет. Он знал, что при общении с подобными женщинами у него есть дополнительное оружие, к которому он не хотел прибегать, но которое тем не менее всегда действовало безотказно. Это было оружие пола. Он с глубочайшим отвращением заметил, что к тому страху, который она испытывает перед ним, примешивается какое-то приятное волнение, и неумолимая логика заставила его почувствовать себя так, словно она поставила его на одну доску со своим любовником.

— Давайте проясним ситуацию, — сказал он. — В ваших собственных интересах я хотел бы сообщить, что мы уже собрали довольно обширную информацию. Лорд Роберт помогал нам в решении этой проблемы и оставил кое-какие записи. Из них и из того, что мы успели выяснить самостоятельно, складывается довольно определенная картина. В вашем случае предметом шантажа явились ваши отношения с капитаном Уизерсом. Следуя нашему совету, вы выполнили данные вам в письме инструкции и оставили свою сумочку за подлокотником дивана в Констанс-стрит-холле. Сумочку взяли. Поскольку лорд Роберт специально сел рядом с вами и поскольку капитан Уизерс, как вы сами нам сказали, предупреждал вас по поводу него, вы пришли к заключению, что это лорд Роберт взял сумочку и, следовательно, являлся шантажистом. Почему вы не сообщили в полицию, как мы с вами договаривались, обо всем, что произошло на концерте? Вы же согласились на это. Или вам посоветовали больше не иметь дела с Ярдом?

— Да.

— Кто, капитан Уизерс? Ясно. И это снова возвращает нас к вчерашней ночи. Вы сказали, что заметили, как лорд Роберт наблюдал за вами во время бала. Я должен еще раз спросить вас, согласился ли капитан Уизерс с вашей теорией, что шантажистом был лорд Роберт?

— Он… он просто предупредил меня, чтобы я была поосторожнее с лордом Робертом.

— И несмотря на эти письма и довольно крупные суммы денег, которые требовал у вас шантажист, вы все-таки считали благоразумным продолжать дружбу с капитаном Уизерсом?

— Мы… не было ничего, что бы… я имела в виду…

— Что вы имели в виду? — сурово спросил Аллейн.

Она облизнула губы. Снова он заметил в ее глазах раболепную покорность и подумал, что из всех черт, встречающихся у стареющих женщин, эта была самой неприятной и жалкой.

— Наша дружба отчасти носит деловой характер, — сказала она.

— Деловой? — недоуменно повторил Аллейн.

— Да. Видите ли, Морис — капитан Уизерс — любезно предложил помогать мне советами в вопросах помещения денег, и… я хочу сказать, как раз сейчас капитан Уизерс собирается открыть небольшое дело, в котором у меня тоже есть интерес, и, естественно, мне хотелось бы предварительно обговорить с ним все детали, поэтому — вы понимаете?

— Да, — мягко сказал Аллейн, — я понимаю. Под этим небольшим делом вы, конечно, подразумеваете клуб в Ледерхеде, не так ли?

— Да, но…

— А теперь, — быстро произнес Аллейн, — вернемся к прошлой ночи. Кажется, лорд Роберт предложил проводить вас домой? Вы либо отказались, либо уклонились от ответа. Вы отправились домой одна?

Она могла бы с таким же успехом прямо спросить у него, как много ему известно, потому что этот вопрос был буквально написан у нее на лице. Он поблагодарил свою счастливую звезду за то, что потрудился поднять такой шум вокруг отключенного телефона Уизерса. Очевидно, Уизерс не стал звонить ей, чтобы согласовать показания. Испугался, что его телефон прослушивается, удовлетворенно подумал Аллейн и рискнул сделать следующее предположение:

— После бала вы снова встретились с капитаном Уизерсом, разве не так?

— Почему вы так решили?

— У меня для этого есть все основания. Машина капитана Уизерса была припаркована в соседнем переулке. Как долго вы сидели в машине, поджидая его?

— Я не сказала, что сидела в его машине.

— В таком случае, если капитан Уизерс утверждает, что прошлой ночью после бала он в сопровождении дамы отправился в «Матадор», я должен заключить, что этой дамой были не вы?

— Капитан Уизерс хочет оградить меня от неприятностей. Он очень внимателен.

— Неужели вы не понимаете, — сказал Аллейн, — что в ваших же интересах доказать, что вы оба сели в машину и уехали в «Матадор» прошлой ночью?

— Почему? Я вовсе не хочу, чтобы говорили…

— Миссис Холкат-Хэккет, — перебил ее Аллейн, — вы хотите, чтобы у вас с капитаном Уизерсом было алиби, или не хотите?

Она начала хватать ртом воздух, словно рыба, вытащенная на сушу, потом дико посмотрела на Фокса и ударилась в слезы.

Фокс поднялся, с тяжеловесным тактом отошел в дальний конец комнаты и принялся рассматривать фотографии лошадей на стене. Аллейн ждал, пока наманикюренные пальцы судорожно рылись в элегантной сумочке. И вот показался кружевной уголок носового платка, украшенный монограммой. Миссис Холкат-Хэккет судорожно дернула за него. Что-то с грохотом упало на пол. Аллейн наклонился и поднял вещицу, которую она уронила.

Это был золотой портсигар с вделанным в крышку медальоном, окруженным бриллиантами.