Смерть под уровнем моря

Она понемногу расплывалась. Возникали ломаные очертания внешней гряды Крымских гор. За ними показалась внутренняя, потом и южная. Открылся берег всесоюзной здравницы, переживающей последние дни оккупации. Его омывало бескрайнее Черное море.

У Вадима осталось несколько минут на то, чтобы собраться, привести себя в порядок. Он ощупал снаряжение, откинул голову. Фюзеляж трясло, закладывало уши. В транспортно-пассажирском отсеке горела тусклая лампа, свет дрожал, растекался по бортам, усеянным заклепками, по жестким откидным сиденьям.

«Такая махина для вас одного, ваша светлость», – мелькнула смешная мысль.

Капитан Вадим Сиротин, сотрудник контрразведки СМЕРШ Приморской армии, закрыл глаза, прогнал из головы все навязчивые мысли. Армия должна была наступать из района Керчи вдоль Южного побережья. Когда начнется наступление, никто не знал. Это могло произойти завтра, через две недели или вообще к Первомаю – Дню международной солидарности трудящихся.

Пробиться вдоль берега самолет не мог. В одной лишь Ялте стояло не меньше десятка зенитных батарей. Экипажу пришлось заходить с севера, со степей, узким коридором, в котором, согласно данным армейской разведки, немецких зенитчиков не было. Обратно самолет пойдет морем, даст изрядный крюк.

Из кабины вышел второй пилот, перебирая руками, добрался до двери, встал возле нее.

Потом он повернул к Вадиму бледное лицо и крикнул:

– Мы их видели, товарищ капитан! Три костра треугольником справа по борту, уже подлетаем. Ветер переменный, может отнести, будьте готовы ко всему. Давайте! – Пилот распахнул дверь, и в салон ворвался свежий ветер.

Вадим поднялся и двинулся вдоль борта, расставляя ноги, чтобы не упасть. Парашют за спиной, вещмешок приторочен к поясу.

Черная бездна распахнулась перед глазами капитана. Ночка выдалась безлунной. Справа, почти под бортом, мерцали три огонька. Это были костры, разведенные на склоне громадной горы партизанами товарища Сазонова. Значит, ждут его.

– Спасибо, лейтенант! – крикнул Вадим. – Счастливо вернуться на базу!

Поправку на ветер делать было бессмысленно. Его направление менялось каждую минуту.

Он шагнул в бездну. Воздушные потоки подхватили его и понесли, дыхание перехватило. Капитан видел, как приближается земля. Обретали резкость очертания скал и темные пространства, занятые густым лесом.

Земля уже была рядом. Он дернул кольцо. Распахнулся купол парашюта. Вадима рывком потащило вверх, он схватился за стропы. Четвертый прыжок за войну, мог бы уже привыкнуть, но все равно замирало сердце, грудь распирало от какого-то глухого протеста.

Он плавно снижался. Приближались гребни известняковых скал, извилистые островки леса между этими каменными изваяниями, обрывы, пропасти. На юге тьма-тьмущая. Ялта и Элидия где-то слева, их не видно за оборванными краями плато.

Дыхание капитана восстановилось. Он рыскал глазами, отыскивал огоньки костров, но не видел их. Они спрятались за лесом и горными склонами. Его действительно сносило ветром.

Он натянул стропу, чтобы не врезаться в каменный склон, и тут же пожалел об этом. Лес стремительно приближался.

Парашют зацепился за макушку какого-то хвойного раскидистого дерева. В плече Вадима вспыхнула боль, и он повис в полутора метрах от земли. Проклятый двоечник!

Через несколько секунд капитан успокоился, отбросил подальше боль в плече. Ничего особенного, просто ссадина. Неудобно было висеть между небом и землей. У офицера контрразведки возникло такое чувство, будто он щенок, которого кто-то держит за шкирку.

В округе было тихо. Буркнула разбуженная птица и заткнулась. Простучали по стволу чьи-то лапки, и снова все смолкло.

Вадим поднял голову и увидел, что купол парашюта запутался в перехлестах ветвей, стропы обвились вокруг сучков. Ночью с воздуха никто не разглядит, но вот днем!..

Он дотянулся ногами до основания толстой ветки, зацепился за нее тыльной стороной пятки, подтянулся. Второй ногой капитан обхватил ствол, высвободил руку, скрученную спиралью, дотянулся, извиваясь, до пояса, извлек из чехла складной нож. Сработал кнопочный механизм.

Вадим осторожно перерезал стропу, затем другую и вовремя закинул обе ноги за ветку, иначе повалился бы вниз головой. Вытянутые руки почти касались земли.

Ему мешали вещмешок и парашютный ранец за спиной. Но с физической подготовкой у капитана СМЕРШ проблем не было. Он совершил подъем переворотом, поменял ноги на руки… и грузно повалился в траву, лишь чудом не подвернув лодыжку. Ладно, свидетелей бесславного падения вроде не было, никто не обсмеет.

Сосна, на которую сверзился Вадим, была какой-то «нестандартной» – изогнутой, чрезмерно крупной, обросшей ветвями. Он стащил ранец, отцепил от пояса вещмешок и снова полез на дерево, благо ветки позволяли карабкаться как по лестнице.

Несколько минут ушло на то, чтобы перерезать запутавшиеся стропы, стащить с дерева ободранный шелк. Все парашютное хозяйство, включая шлем, капитан сунул в какую-то яму, утрамбовал ногами, завалил лапником.