Смерть под псевдонимом

Ждать слишком долго тоже было опасно, ведь в любую минуту мог вернуться напарник ее тюремщицы. Мария ощутила вдруг, что дрожит от холода: на улице холодно, середина октября, а на ней только брюки и легкий свитерок. Хорошо хоть ноги не босые. Мария, не глядя, сдернула с вешалки куртку с капюшоном и натянула его как можно глубже.

Она открыла дверь, спустилась с крыльца, обошла собаку по широкой дуге и подошла к калитке. Откинула щеколду, огляделась и выскользнула наружу.

Мария оказалась на безлюдной деревенской улице. Напротив, над некрашеным дощатым забором, нависала рябина, усыпанная крупными багряными гроздьями ягод. Мария перебежала дорогу, заглянула в соседский сад. Там не было ни души.

Вдруг послышался шум мотора, в конце улицы показалась машина. Мария шагнула было навстречу, подняла руку… но тут она узнала ту самую машину, в которой несколько дней назад ее увезли из города.

Она метнулась назад, юркнула за сырой куст шиповника, мгновенно исколов руки.

Машина проехала мимо, остановилась возле ворот того дома, где Марию держали все эти дни. Водитель посигналил.

Никого не дождавшись, он вышел из машины. Открыл ворота и вошел во двор.

Сейчас он найдет свою напарницу и бросится в погоню…

Мария выскочила на дорогу и побежала что было сил.

Свернула в первый же переулок и едва не попала под колеса потрепанных «Жигулей».

Поскользнувшись на осенней грязи, Мария упала. Тормоза истерично взвыли, водитель с ошарашенным лицом выскочил, подбежал к ней, помог подняться.

– Ты жива? – проговорил испуганно. – Все цело?

Убедившись, что она цела, он побагровел:

– С ума, что ли, сошла? Выбежала передо мной, как чертик из табакерки! А если бы я не успел затормозить? Тебе, может, жить надоело, но мне из-за тебя в тюрьму неохота!

– Извини, – пробормотала Мария заплетающимся языком. – Извини… я не хотела…

– То-то – не хотела! – передразнил он ее. – Чудо, что жива осталась! Что случилось-то?

– Увези меня куда-нибудь! – взмолилась она.

– Увезти? Куда?

– Куда угодно! Только скорее и дальше! За мной гонятся!

– Ну, ты даешь!

– Только… только денег у меня нету… – призналась Мария, виновато опустив глаза.

– Да ладно уж, садись… – водитель махнул рукой. – Я все равно в город еду…

Только сейчас Мария разглядела его. Это был славный дядька средних лет с добродушным круглым лицом и ясными светло-голубыми глазами. Она поблагодарила его, устроилась на переднем сиденье.

«Жигули» бодро покатили к городу. Мария бросила взгляд на лобовое стекло. Там была прикреплена фотография девчушки лет полутора с такими же ясными голубыми глазами, как у водителя.

– Внучка моя, Настенька! – радостно сообщил тот, перехватив ее взгляд. – Только когда она родилась, я понял, для чего нужны дети, – чтобы внуков рожать! Ты-то еще молода, тебе не понять, а я тебе точно скажу: от детей – одни неприятности, а от внуков – сплошная радость!

Он что-то в упоении рассказывал про свою внучку, но Мария его не слышала.

Она вспоминала.

В тот день – точнее, в то утро, на рассвете – в ее квартире раздался резкий, требовательный телефонный звонок. Мария уже встала и собиралась принять душ, но она сразу почувствовала, что такой ранний звонок не сулит ничего хорошего.

– Это Мария Куропаткина? – осведомился незнакомый усталый голос.

– Да, это я… а что случилось?

– Алексей Иванович Кондратьев скончался сегодня ночью.

– Что? – растерянно переспросила Мария. – Как скончался? Он мне ничего не говорил…

– Разумеется, не говорил! – оборвал ее незнакомец. – Как он мог что-нибудь говорить!

– Да, действительно, что я несу… – пробормотала Мария. – Как это случилось?

– Ему стало плохо ночью. Он сам вызвал «скорую». Его привезли к нам в больницу. Мы сделали все, что могли, но медицина, к сожалению, оказалась бессильна…

– Сердце? – переспросила Мария.

– Обширный инфаркт.

– А вы кто?

– Я врач, – собеседник назвал фамилию, но Мария ее не запомнила.

В ее голове крутились тысячи мыслей, но главная из них была – что она должна делать? И собеседник как будто прочитал эту мысль в ее растерянном молчании.

– Алексей Иванович оставил для вас записку. Если хотите, я ее прочитаю.

– Да, пожалуйста…

Мария почувствовала твердую почву под ногами. Она узнала Кондратьева: он всегда четко и ясно объяснял ей, что она должна делать. Даже сейчас, в день своей смерти…

Врач пошуршал какой-то бумагой и прочитал записку, которая состояла всего из двух фраз:

«Мария, все инструкции во втором ящике стола. Помните, о чем мы с вами договорились в первый день».

Она помнила, она прекрасно помнила, о чем они тогда договорились. Точнее, о чем Кондратьев ее строго-настрого предупредил.

«И запомните, если вы хотите работать со мной – никогда, ни при каких обстоятельствах ничего про меня не рассказывайте. Никогда и никому! Это понятно?»

Мария поняла и запомнила.

Она поблагодарила врача, повесила трубку и поехала на Московский проспект, в квартиру Кондратьева.