Смерть под псевдонимом

Минуту назад Надежда Николаевна не собиралась делать ничего предосудительного. Она собиралась еще немного покрутиться возле этого дома и отправиться домой, к повседневным домашним делам, к коту… хотя этот хулиган не слишком заслуживал хорошего отношения. Но теперь, увидев призывно открытую дверь подъезда, она не удержалась. Ноги сами понесли ее к этой двери, и Надежда не заметила, как оказалась внутри подъезда, возле лифтов.

«Что я делаю? – удивленно спросила она сама себя, точнее, ее сдержанная и законопослушная половина спросила у другой половины, склонной к авантюрам и сомнительным, безответственным поступкам. – Зачем я сюда вошла? Все равно квартира заперта и опечатана, и я не узнаю ничего нового…»

«А я только поднимусь на девятый этаж, – ответила она сама себе, точнее, ее безответственная половина ответила сдержанной и законопослушной. – Только поднимусь и посмотрю…»

На площадке было два лифта. Один, грузовой, заняли рабочие со своими мешками и коробками, второй был свободен, и Надежда поднялась на девятый этаж.

Как она и полагала, на этом этаже было две квартиры. По ее расчетам, квартира Кондратьева находилась справа от лифта. Впрочем, это предположение тут же получило вполне надежное подтверждение: дверь этой квартиры была опечатана. Правда, бумажка с синей печатью едва держалась на двери, прилепленная одним уголком, но это не меняло ситуацию: квартира находилась на контроле у полиции по причине скоропостижной смерти ее владельца.

Больше здесь делать было нечего, и Надежда хотела уже вернуться, она даже шагнула к лифту, как вдруг услышала, что кабина поднимается и из нее доносятся голоса.

Слов она разобрать не могла, но сами эти голоса звучали строго и официально, по самому их тембру Надежда поняла, что в кабине лифта находятся государственные служащие.

Хотя до сих пор Надежда Николаевна не совершила ничего противозаконного, ей совсем не хотелось, чтобы ее застали перед квартирой Кондратьева и начали задавать всяческие вопросы: мол, что вы здесь делаете, и как вы здесь оказались, и не вы ли случайно оторвали налепленную на дверь печать…

Наверх ходу не было.

Надежда метнулась к лестнице и сделала уже несколько шагов вниз, но в это время ниже этажом открылась дверь и на площадку, как горячий суп из кастрюли, выплеснулся оглушительный собачий лай – видимо, соседи снизу вывели собаку на прогулку.

В совершенной панике Надежда метнулась назад.

Кабина лифта уже остановилась на девятом этаже, еще доля секунды – ее дверцы откроются…

Надежда попятилась, прислонилась спиной к двери кондратьевской квартиры…

И вдруг эта дверь поддалась и открылась, и Надежда Николаевна оказалась в прихожей.

Надежда ахнула и машинально захлопнула за собой входную дверь. Замки лязгнули, на этот раз дверь была заперта. Надежда перевела дыхание и снова привалилась спиной к двери, на этот раз изнутри. На какое-то время ей показалось, что она в безопасности…

Но в следующую секунду иллюзия безопасности рассеялась, как утренний туман.

Снаружи к двери приблизились шаги, и женский голос, с оттенком некоторого недовольства, проговорил:

– Но, Василий Артурович, вы же знаете, какой закон: полгода нужно ждать, на тот случай, если объявятся наследники…

– Законы, Любовь Макаровна, я знаю не хуже вас, – отвечал мужской голос, в котором, несомненно, звучали нотки начальственной брезгливости. – Полгода ждать придется, хотя мы с вами знаем, что никаких наследников нет и никогда не было. Но мы можем хотя бы осмотреть квартиру, чтобы убедиться… а кстати, Любовь Макаровна, почему печать сорвана? Вы что, ее уже кому-то показывали?

– Да что вы, Василий Артурович, как можно! – в женском голосе появилась доля хорошо контролируемой истерики. – Вы меня знаете, я никогда…

– Допустим, я вас знаю, но печать… Ладно, открывайте!

– Сейчас… – за дверью забренчали ключами.

– Что вы там возитесь! – недовольно ворчал мужчина.

Надежда Николаевна пришла в ужас.

Если бы ее застали на лестничной площадке, перед дверью квартиры – она еще вполне могла отговориться, придумать какое-нибудь правдоподобное объяснение. Да пусть даже не очень правдоподобное, бог бы с ним. Но теперь, когда она находится в чужой квартире, к тому же опечатанной… теперь дело не обойдется минутой позора, ее запросто могут задержать до выяснения обстоятельств, а то и арестовать… как это называется – кража со взломом? И даже если дело обойдется без суда, уж до мужа это точно дойдет!

Эти мысли промелькнули в голове Надежды Николаевны в долю секунды. В следующее мгновение она уже неслась прочь от двери, стараясь не производить шума. Самое удивительное, что это ей почти удалось – женщина средних лет и не самой субтильной комплекции, она пронеслась по квартире Кондратьева на цыпочках, почти не касаясь пола.

Промчавшись по коридору, она влетела в первую попавшуюся комнату. Это была спальня – широкая кровать с резной деревянной спинкой, низкий комод, платяной шкаф…