Смерть по уик-эндам

— А что, нет?! — возмутился Хенки. — Так и есть. Зачем мне создавать лишние проблемы людям? Бабки я стырил, а больше ничего и не надо.

— Ты можешь показать, где стояла машина?

— Какая машина?

— Та, из которой ты стащил сумочку!

— Ах да, конечно! Я точно помню место.

— Превосходно, просто превосходно! Скоро мы туда и отправимся.

В этот момент на пороге кухни появилась молодая женщина с горкой поджаренных до золотистой корочки корнуольских цыплят на большой круглой тарелке.

— Ставь сюда, детка! — радостно воскликнул Хенки. — Мне что-то снова захотелось жрать.

Допрос обернулся трапезой в довольно необычной обстановке: маленькая комнатушка на третьем этаже захламленного дома, где Бесстыжая Кора, бывшая «мадам», сдавала комнаты проституткам и тем, кто недавно освободился из тюрьмы.

Торшер отбрасывал круг яркого света на колченогий столик, на стенах плясали причудливые тени. Столовых приборов не было — только большое блюдо с жареными цыплятами и одноразовая пластиковая тарелка для костей. Хенки причмокивал губами от удовольствия. Молодая проститутка, усевшись голой спиной к кухонной плите в углу, обдирала белое мясо с костей ногтями, покрытыми пурпурным лаком.

— Ты отлично готовишь, — воздал должное ее кулинарным талантам Декок. — Тебе пора менять профессию.

Хенки, не переставая жевать, ухмыльнулся, и его сальная лапа скользнула девушке под фартук.

— Отлично она не только готовит, — невнятно прочавкал он, сверкнув глазами.

Хофман покраснел как рак, а девушка захохотала.

Неожиданно Декоку пришло в голову, что он совершает преступление — ест цыплят, приобретенных на ворованные деньги. Правда, угрызений совести он почему-то не ощутил. Это его не на шутку позабавило.

9

Декок и Хофман нетерпеливо топтались в прихожей. Хорошенькая подружка Ловкача унесла тарелку на кухню и скинула в мешок для мусора обглоданные цыплячьи кости. Хенки все никак не мог собраться и нервно бегал по комнате, то пытаясь правильно повязать галстук, то вдеть в ботинки шнурки. Все эти манипуляции выглядели довольно неуклюже — во всяком случае, для человека, носившего кличку Ловкач. От внимания инспектора не ускользнуло, что карманник отчаянно тянет время.

— Нам пора, — поторопил он.

Хенки, прекратив бесполезную беготню, нерешительно приблизился к Декоку и с мольбой заглянул ему в глаза. Подбородок его все еще лоснился от цыплячьего жира.

— Я не могу выйти отсюда с вами, — довольно сбивчиво принялся он объяснять. — Я тут же отправлюсь следом, только один… Давайте встретимся в участке, а?..

Декок вопросительно приподнял брови, и Хенки со смущенным видом продолжал:

— Нас не должны видеть вместе. Тут нельзя… Где угодно, но не в Квартале. Я покажу, где стояла та машина, никаких проблем. Но… — Он немного помялся. — Я только-только после отсидки, и если кто засечет, что вы меня уводите, примутся чесать языки. Подумают, что меня опять загребли. — Карманник грустно опустил глаза. — Это, знаете ли, будет уже слишком. Я ведь, как-никак, должен блюсти репутацию. Разве не так?

— Все ясно, — нахмурил густые брови Декок. — Что ж, почему бы тебе и впрямь не выйти чуть погодя? Жду тебя через полчаса.

Хенки с облегчением улыбнулся.

— Я не подведу.

— Знаю, что не подведешь.

Инспектор вежливо попрощался, и они с Хофманом, спустившись по темной лестнице, вышли из дома Бесстыжей Коры.

— Никогда в жизни так странно и необычно не праздновал Рождество, вот уж не думал, не гадал! — хохотнул окончательно успокоившийся бизнесмен. — Очень полезный жизненный опыт. Хотите верьте, хотите нет, но он стоит каждого цента из тех двухсот гульденов, что у меня стянул этот воришка. — Его глаза сверкнули от возбуждения. — И мне было бы очень интересно узнать, чем закончится ваше расследование. Из чистого любопытства. Не могу ли я вам еще чем-нибудь помочь?

Декок улыбнулся.

— Почему бы вам просто не вернуться домой, к семье? Чем кончится дело, вы и так прочтете в газетах. Как бы то ни было, весьма признателен за помощь. Да, кстати… на некоторое время я оставлю ваш бумажник у себя. Вы сможете забрать его через несколько дней. Я с вами свяжусь.

Господин Юст Хофман из Алкмара и инспектор отдела по расследованию убийств амстердамской муниципальной полиции Декок обменялись рукопожатиями. Выглядели они, словно два человека из совершенно чуждых друг другу миров.

— Был очень рад вам помочь, — вежливо повторил торговец и короткими быстрыми шажками засеменил прочь.

— В общем-то, неплохой мужик, — пробормотал себе под нос детектив, и, дождавшись, когда тот свернет за угол узкой улочки, направил свои стопы к Вармез-стрит. Начало смеркаться.

Когда инспектор вошел в участок, за столом у дверей сидел сержант Венсдорп, начальник смены, дежуривший в эту праздничную ночь.

— Ну и ну! Какие люди! — расцвел он при виде Декока. — Все еще на посту?

Инспектор сдвинул шляпу на затылок.

— Что поделаешь, если служба такая! — театральным тоном воскликнул детектив, вскинув руки в показном отчаянии. — Как тут остановишься, если я уже по уши в деле?