Смерть пиявкам!

Откровенно говоря, я не очень надеялась на богатый улов. Не верила, что дочка может убить отца из-за наследства. Любила она папочку или не очень, но от неприязненных отношений до убийства очень большая дистанция. А вот знать что-нибудь такое, что подтолкнуло бы меня к верному решению, дочь могла. Никогда не ведаешь, какая случайность вдруг окажется главным звеном.

Пан Тадеуш не очень уверенно кивал. Я бы еще немного поиздевалась над ним, да сообразила, что держу его при себе, тогда как он мог бы уже вовсю добывать информацию. Пришлось его отпустить.

Не успел он выйти, раззвонились телефоны.

Первой оказалась Мартуся.

— Слушай, ты уже знаешь? Ты вообще где? Этот мерзавец убит, представляешь, кто-то его прикончил, с ума сойти, и даже не верится, просто восторг и радость, все безумствуют, и никто ничего не знает!

Затем Малгося:

— Слушай, не успела я войти в дом, как Витек говорит — не поверишь, Вайхенманна кто-то прикончил!

Следующей была Юлита:

— Ты где? Возвращайся немедленно, тут такое!!! Сенсация! Говорят, кто-то пристрелил Вайхенманна, какое счастье, что не ты…

Потом Магда:

— Иоанна? А говорили, ты за границей. Но наверное, не знаешь, что Вайхенманн на том свете, пришлепнули его! Надеюсь, тебе не пришло в голову заказать этого гада?..

Некий Адам Островский, журналист:

— Островский говорит, пани Иоанна, с убийством Вайхенманна вы никак не связаны? Уж очень эмоционально и чистосердечно, не утаивая, сообщали вы кому могли о своей большой нелюбви к этому человеку… Может, излишне искренне? В связи с его смертью вас особо часто вспоминают…

Тадик:

— Пани Иоанна, что происходит? Вы уже слышали? Агнешка меня толкает, чтобы я вас обязательно спросил, случайно не вы ли его того… кокнули? Мы ничего не знаем, а вокруг только об этом и говорят!

Павел:

— Иоанна? Привет! Похоже, этот мир покинул очень любимый тобою человек. Если тебе понадобится какое-нибудь алиби, так можешь на нас рассчитывать.

Нет, я ничуть не удивилась, чего-то в этом роде и ожидала, знала, что буду первой подозреваемой. Может, и в самом деле не стоило столько болтать об этой гниде направо и налево? Причем публично. А с другой стороны, не жалко, пусть думают на меня, и тогда настоящий убийца останется в тени, пошли бог ему здоровья и благополучия! Может, он уж единым махом еще кого из этих пиявок прикончит? Не ограничится одним благородным поступком?

Ох, не в добрый час мне так подумалось…

Ну ладно, гибель Вайхенманна — радость огромная, пусть и ядовитая, но нельзя забывать и об обязанностях. Поисками книги для Ляльки я занялась с утра.

В ближайшем книжном магазине Эва Марш «временно отсутствовала».

Да, две ее последние книги были в магазине, но их недавно продали, нет, на складе они взять не могут, там книжек Марш давно нет. В любимом букинистическом их вообще никогда не было, редко кому хотелось расставаться с книгой Эвы Марш. Знакомый книголюб обещал поспрашивать. В других книжных магазинах последняя книга Эвы Марш, четвертое ее творение, пребывала дольше, но и оттуда ее умыкнули читатели. Почему же в такой ситуации издательство не сделает допечатки?

Только теперь я заинтересовалась, кто же, собственно, издавал Эву Марш? Раньше это мне как-то не приходило в голову. Схватив имевшуюся у меня книгу, я глянула на название издательства.

Это же надо — «Гратис»! Я с ними когда-то сотрудничала. Они хоть и честные издатели, но, как истинные бизнесмены, не упустили случая урвать у меня кругленькую сумму, что не составило им никакого труда. Небось и с Эвой обходятся так же, хотя, может, она поумнее меня. В любом случае ее книги просто обязаны у них быть, а ко мне они должны относиться с пониманием учитывая прежнее сотрудничество. Наверняка не в их интересах настраивать меня враждебно…

Позвонила, договорилась о встрече и поехала.

У них действительно нашлись книги Эвы Марш, но самые-самые последние экземпляры, раскопанные буквально на дне склада, и только для меня! Чуть ли не плача расстались с бесценным сокровищем, вручили мне четыре книги и простились, рыдая, словно я не книжки у них взяла, а выдрала живьем печень и селезенку.

Тут уж я не выдержала.

— Раз уж такая ценность, тогда почему же панове не шлепнут новое издание? Или хотя бы допечатку старого?

Оба пана смутились. А чего тут смущаться? Я ведь не спрашивала их о чем-то неприличном или интимном, не выпытывала признаний в нарушении уголовного кодекса. Они переглянулись украдкой. И принялись, запинаясь, бормотать:

— Видите ли, это не так просто…

В их путаных объяснениях мелькали типографии, базы, оптовики и прочая дребедень книжно-издательского дела. Особенно часто слышалось «книготорговцы».

— А что книготорговцы? Они у вас глухие и недоразвитые?

— Ну вы же сами знаете, какие это безответственные люди… Такие убытки из-за них…

Я удержалась и ни словечка не промолвила об убытках, которые якобы именно я в свое время причинила издательству, а на деле спасла от банкротства, о чем стало известно только много лет спустя. В данный момент я не думала о себе, меня интересовала Эва Марш.