Смерть Первого Мстителя

После бара Сокол переоделся в свой костюм, долетел до центра и спустился в метро через служебный вход в подвале муниципалитета. В отличие от официальной церемонии почти все скорбящие пришли на тайное собрание в облачении, в котором борются с преступниками, но не надели маски. Никакого бочкового пива, односолодового виски десятилетней выдержки или блюд с кусочками свежих овощей. Пьют то, что принесли сами, а принесли они пиво в упаковках по шесть банок (сейчас те сложены в холодильные ящики) и чипсы, которые передают по кругу и едят прямо из пакета.

Люк Кейдж появился с женой Джессикой и новорожденным малышом. Он собрался было сказать что-то Соколу, но за кирпичной стеной в сторону окраины с визгом проносится поезд, и приходится ждать, пока шум стихнет.

– Сэм, я слышал по телевизору твою речь на похоронах. Очень хорошая речь. Мне и самому хотелось бы сказать пару слов.

– Знаешь, Люк, вышло вообще паршиво. Вы все должны были прийти. Там было хуже, чем здесь. Чувствовалось, что все не так.

– Да везде все не так. Например, что твое имя делает в списке зарегистрированных героев?

– Это цена за то, чтобы иметь право голоса. Иначе остались бы только те, кто на него охотится. А Тони Старк…

– Кстати, странно было… Странно, что Старк сорвался. Учитывая…

Дэнни Рэнд, он же Железный Кулак, решил вставить свои пять копеек.

– Мне его стало почти жаль, но потом я вспомнил, что как раз Старк и отправил меня в концлагерь в Негативной зоне.

– Мне сейчас Тони Старк тоже не очень симпатичен, – заметил Сокол. – И все же Кэпа убил не он.

Люка Кейджа его слова не смягчили. В его голосе слышится больше, чем простое несогласие.

– Тони Старк выставил Стива Роджерса как мишень в тире – когда его конвоировали в зал суда. Не знаю, специально или нет, но выглядело это так, будто после их встречи Кэп совсем пал духом. С чего еще ему принять на себя удар?

Питер Паркер спрыгивает со своего места наверху, на столбе. Сегодня он надел черный костюм Человека-Паука, и у него есть свой взгляд на ситуацию.

– Не согласен. Я пересмотрел запись тысячу раз. Потом очищал изображение и смотрел заново. Кэп замечает точку от лазера на приставе, поворачивается, понимает, с какой стороны снайпер. А потом намеренно толкает пристава в сторону и попадает под пулю. Это был первый выстрел. Толпа обезумела, и тогда раздались следующие выстрелы. С кандалами, которые подавляют силы, Кэп, наверное, еле волочился по лестнице, но до самого конца он оставался героем.

Станция погрузилась в тишину, и собравшиеся даже услышали, как из воздуховодов капает вода. Женщина-Паук нарушила молчание, подняв бутылку мерло.

– Что ж, пора?

Пластиковые стаканчики наполняются до краев и поднимаются в честь погибшего. Облаченная в костюмы публика обращает вопросительные взгляды на Сокола, который точно знает, что сказать.

– За Стива Роджерса. Он был одним из первых и останется навеки лучшим из нас.

Эхо вторит ему и заполняет всю станцию словами «лучшим из нас». Стаканчики опустели, и вдруг затрещал телефон. Сэм Уилсон смотрит на пришедшее сообщение. Люк Кейдж спрашивает, не придется ли Уилсону уходить.

– Именно так, чтоб его.

Сокол натягивает маску и уходит со вторых за день поминок.

СЭМУ Уилсону не хотелось бы попасть в бар на другом конце города в уличной одежде. В таком месте собираются исключительно недружелюбные белые работяги, тянут пиво из бутылок с длинным горлышком и опрокидывают рюмки дешевой ржаной водки. Когда Сокол заходит, бармен как раз куда-то удаляется, крича что-то по сотовому телефону оператору службы 911. В воздухе еще не осела пыль, а некоторые сохраняющие сознание клиенты стонут и ноют. По телевизору повторяют запись похорон.

Баки стоит, опираясь на бильярдный стол, и не отрываясь смотрит на окровавленные перчатки. Сокол пускает шар по тканевой поверхности и попадает им в боковую лунку. Баки поднимает глаза. В них стоят слезы.

– Чтоб тебя, Баки! Когда Фьюри сказал, что ты вляпался в неприятности, я никак не думал, что ты решишь вынести целый бар. Пожалуйста, скажи, что тут была ГИДРА или ты нашел станцию наблюдения группировки ЦЕЛЬ…

– Нет. Просто кучка уродов.

Сокол поднял взгляд на экран телевизора.

– С этого все и началось, – объясняет Баки. – Пришел посмотреть и выпить пива. Хотел увидеть, как хоронят моего лучшего друга. Парня, которому я за год не решился посмотреть в глаза. Теперь его больше нет, и я даже не мог своими глазами посмотреть, как его забрасывают землей. Бармен назвал это «гребаной трагедией». Мужик, который сидел в двух стульях от меня, сказал, что это все не по-настоящему и Кэп жив. Потом громадный болван с флотской татуировкой, который натирал мелом кий, выдал: настоящая трагедия в том, что его хоронят в Арлингтоне – это место для героев, а не предателей. Я ему говорю: «Повтори, что сказал», – а он, как попугай, талдычит эту ерунду с радио: якобы Кэп выступил против воли народа Америки и посрамил честь формы, которую носил. Ну и тут я не выдержал, Сэм.

Сокол ничего не отвечает.