Смерть отбрасывает тень

– Я, разумеется, не собираюсь снимать вас с работы. Это не в моей компетенции. Хотя обнаруженные комиссией нарушения могут сказаться отрицательно. Наша задача – это прежде всего выявление недостатков и помощь в их устранении. Поэтому предупреждаю, что через месяц мы снова с вами встретимся. Если к указанному сроку не будет наведен порядок… то пеняйте на себя… Особенно обратите внимание на технологию.

– Обязательно, Валентин Владимирович. Спасибо за понимание, – Терещенко, не стесняясь, облегченно вздохнул, потом смущенно взглянул на Борисова: – Вот голова моя дурная! – озабоченно воскликнул он. – Чуть не забыл!.. Директор просил передать вам какие-то документы. – Терещенко тяжело поднялся и подошел к своему сейфу. – Это ж надо так опростоволоситься, – бормотал он себе под нос, вынимая плотный пакет, перевязанный шпагатом.

Не придав большого значения, Борисов небрежно смахнул его в портфель и только дома обнаружил, что содержалось в нем.

Утром следующего дня он по всей территории фабрики разыскивал директора Леонова, но поймал его только через два часа в кабинете. Резко, без всяких вступлений, Борисов сказал:

– Я возвращаю вам эти «документы». А на будущее предупреждаю… Во избежание нежелательных инцидентов… Надеюсь, вы меня правильно понял»?

Ни один мускул не дрогнул на крупном лице Леонова. Он взял у Борисова пакет, открыл ящик стола и аккуратно вложил его туда.

– А что там у Терещенко? – как ни в чем не бывало поинтересовался Леонов. – Может, проинформируете меня?

– Акт проверки вам передадут, – пообещал Борисов и в подавленном настроении вышел из кабинета.

«Что же со мной произошло потом? – Валентин все чаще и чаще задавал себе такой вопрос, но отвечать на него боялся. – Были же настоящие поступки, чистые мысли, человеческие чувства… Как случилось, что через какой-то год уже готов был заключить с Леоновым тайное соглашение?» – Валентин застонал. Его лихорадило. А капризная память услужливо извлекала из темных закоулков давно прошедшие события. Почти в полуобморочном состоянии Борисов метался между воспоминаниями и реальностью…

…Как-то вечером, в конце рабочего дня, Валентина пригласили в кабинет Леонова. Он уже третий день проводил очередную проверку на пищевкусовой фабрике.

– Проходите, Валентин Владимирович. Присаживайтесь, – Леонов был сама любезность. – Что предпочитаете?… Чай?… Кофе?… – он встретил Борисова посреди кабинета, приветливо улыбаясь. – Прошу сюда, – он указал на журнальный столик. – Здесь нам будет удобней. Глубокие кресла, неказенная обстановка располагает к откровенной беседе, не так ли?… Надеюсь, что вы не сочтете обычное гостеприимство взяткой, или…

– К сожалению, Дмитрий Степанович, я весьма ограничен временем, – остановил Борисов словоохотливого Леонова, – поэтому, если у вас возникли какие-то вопросы ко мне, то я готов их выслушать. – Валентин замолчал, увидев входящую секретаршу директора. Она поставила на журнальный столик поднос с двумя чашками кофе и блюдцем с лимоном, аккуратно нарезанным круглыми дольками, и вышла.

– Времени, как известно, всегда не хватает. В этом вы далеко не оригинальны. Но я полагаю, что иногда можно себе позволить отвлечься от работы и поговорить по душам, – начал философствовать Леонов, когда они уселись. – Лично я часто задумываюсь над вроде бы банальным вопросом: почему человек, в сущности, никогда не бывает доволен?… Ему всегда чего-то недостает.

– По-моему, это закономерно, – заметил Валентин.

– Вся заковыка в том и заключается, что в этой закономерности имеются свои противоречия, в частности, между нашими желаниями и возможностями. И многое зависит от расстояния между этими противоположностями. Смею надеяться, что разрыв между ними в вашей личной практике очень невелик? – Леонов, поудобней расположившись, закинул ногу за ногу.

– Человечество на протяжении всей истории стремилось к идеалу. Я – не исключение. Следовательно, у меня тоже есть надежда, – с вызовом ответил Валентин. Он понимал, что такой туманный ответ вряд ли удовлетворит директора.

– Вы еще очень молоды, Валентин Владимирович, – мягким баритоном убеждал Дмитрий Степанович. – И когда вы поймете, что образцово содержать хорошенькую жену и трехкомнатную квартиру нелегко на одну скромную зарплату, хотя положение вас к этому и обязывает, то у нас получится очень славный разговор.

– Не получится, – Борисов рубанул ладонью по столику. – Я уже имею некоторое представление, какой выход вы можете предложить из того затруднительного положения, которое вы мне столь красочно описали… Поэтому давайте-ка лучше поговорим о положении дел на вашей фабрике… Мой возраст не позволяет читать вам нравоучения, но тем не менее, попрошу – не меряйте всех одной меркой, иначе это может очень скверно кончиться… для вас.