— Если я дам арестовать себя, то не проживу и двадцати четырех часов.
— Не болтайте ерунду и бросьте оружие!
— Делайте, что вам положено. — Мотоциклист сделал шаг назад, затем развернулся и направился в сторону внутренней галереи.
Массе дю Рео шагнул вперед и взялся за пистолет обеими руками.
«Кончай его!»
— Стоять! Стой, стреляю! — Он прицелился, замер в сомнении.
«Кончай его!»
— Но кто же вы, черт бы вас побрал?
Мотоциклист, не оборачиваясь, ответил:
— Я совесть государства; призрак, который добрым людям видеть не положено.
Он вышел из церкви и исчез.
…Господин Пети́ утверждает, что ему не известны точные мотивы, двигавшие поступками личностей, державших его с семьей в заточении приблизительно с полуночи шестнадцатого января две тысячи второго года. Он предполагает, что это заточение может быть связано с конфликтом, возникшим в мае двухтысячного года между ним и некоторыми соседями, ниже поименованными Бордесом Пьером, Катала Полем, Фабейром Гаэтаном, Фабейром Луи, погибшими в тот день во владениях господина Пети́ Омара (см. прот. 242/02), а также господином Латапи Батистом, умершим у себя дома (см. прот. 233/02), и господином Виги Адрианом (см. прот. 239/02).
…Господин Пети́ утверждает, что не в состоянии опознать державших его в заточении, поскольку находился взаперти, с завязанными глазами и кляпом во рту в собственном подвале все время своего ареста. С ним находилась его супруга, мадам Пети́ Стефани, урожденная Дюпрессуар. Их дочь, Пети́ Зоэ, в свою очередь, была заперта наверху, в своей спальне, где родители и обнаружили ее, как только смогли освободиться, в тот же день около одиннадцати часов утра…
…Господин Пети́ тем не менее утверждает, что, судя по голосам, все державшие его в заточении относились к мужскому полу.
…Господин Пети́ утверждает, что ничего не знает об обстоятельствах перестрелки, в результате которой были обнаружены убитыми гг. Бордес, Катала, оба Фабейра (см. прот. 242/02), сержант артиллерии Буассо Корантен, а также жандарм Масон Орельен (см. прот. 243/02).