Смерть онлайн

Настя лежала на кровати. Дмитрий делал себе и ей по «отвёртке». Оба действовали молча, каждый думал о чём-то своём. Дмитрий ушёл в столовую за льдом.

- Расскажи что-нибудь красиво? – попросила Настя, когда он вернулся с бокалом на половину заполненным маленькими колкими кусочками льда и стал опрокидывать его содержимое, деля пополам, им в бокалы с коктейлями.

Он улыбнулся и сжал губы.

- Помню раньше, лет в пятнадцать-шестнадцать, или около того, когда ты оставался с девушкой наедине, в моменты не ловкого молчания девушки любили попросить «что-нибудь рассказать». Какие пробки тут ловились, кошмар! Сейчас скажите нам эти же слова, такого наговорить можем…

Выражения её лица не изменилось, и Дмитрий понял, что первая попытка увести разговор в другом направлении не удалась. Да-да! Настя его уже хорошо изучила, если б ответила на подкинутую им другую тему, следующей репликой он бы уже создал две других темы.

-Могу рассказать о работе двигателя внутреннего сгорания.

- Может и интересно, но не сейчас. Это надо будет напрягаться.

- О, а может ты что-нибудь расскажешь такое?

Настя вскочила с кровати, подошла к вазе с букетом разноцветных гибридных фрезий и, придав себе очень серьёзный вид, стала его поправлять, приговаривая:

- О, вы ведь не станете распространять свой чувственный аромат, если вы не будете стоять мальчик к девочке.

- Ты такая миленькая и глупенькая, когда говоришь с цветами, - проговорил Дмитрий, заваливаюсь на кровать в одних голубых джинсах, изворачиваясь большим мускулистым телом, чтобы не расплескать коктейли, которые он удерживал в обеих руках.

- Ты лучше исполняй побыстрей, что тебя попросили, - промурлыкала Настя, беря от мужа один из бокалов, продолжая стоять у кровати, демонстративно того разглядывая.

- Почему это побыстрей и почему «исполняй», вообще? – поднял одну бровь Дмитрий.

- Потому, гаденький, что чего хочет женщина - того хочет бог.

Дмитрий прыснул, комично давя, готовый выпрыгнуть от души смех.

- Тогда бог хочет цветы, шампанское, шоколад и замуж.

- Про женщин умных мыслей – в кавычках – написано много и больше, чем про мужчин потому, что счёт писанин ведётся с очень далёких времён, когда писать в основном умели только мужчины. Но скоро всё уровняется, - и добавила, присоединяясь к нему на кровать, парадируя его тон, - цветы, шампанское, шоколад и замуж.

- А как ты думаешь, почему женщины не устремились учиться писать, когда возникла такая возможность?

- Общество не подпускало женщину к этим занятиям.

- Ой, Настя, ну что ты такое говоришь? Вы сметаете всё на своём пути. Если вам что-то надо, вы всё сделаете чтобы это получить. Так что…

- Ну, почему?

- Потому что при этом ты есть человек работающий, и нельзя скрыть, что ты не очень чем-то занят. Не сработаешь не на результат.

- С тобой всё равно спорить бесполезно. Ты и это докажешь. Два слова?

- Два слова, - демонстративно вздохнул и сказал Дмитрий.

- Птица, земля.

- Ну и как с таких слов начать красивое повествование? О чём?

Ему надо было, используя эти два слова, составить предложение, с которого предстояло начать красочное описание какого-либо события. Таковым могло оказаться, что угодно: описание звука трущихся друг о друга снежинок, истории зарождения чувства и даже простое падение камня с горы – всё это он умудрялся описывать красиво, с чувством, гипнотически. Дмитрий немного подумал и заговорил:

- Он был как огромная стая белых птиц, которую она спугнула своим случайным и внезапным появлением, но уже через мгновение она стала тем безопасным клочком земли, куда эта стая смогла приземлиться…

Его руки были из огня, поэтому то, что он делал, было неповторимо. Звук его поступи было не возможно описать, поэтому никто не знал, куда он идёт. Он обладал огромной разрушительной силой, и мог бы уничтожить даже мысль, но созидание было его природой, величие было его предназначением, рок – отрадой…

И что же было делать ей? Ей, которая только и могла, что сиять?

Она стала ему озарением.

Сначала хватило того, чтобы он только взглянул на неё, и он придумал ветер, который мог колыхать даже солнечный свет, и тот усилил её сияние и развеял его по всему миру.