Смерть оловянных солдатиков

Скорее всего, дальнюю, потому она выше и ближе к мосту. К своим. И как к ней подобраться? На животике?.. Можно. Но долго. И опасно. Еще не вечер, еще светло, любое шевеление за версту заметно. А за зайчика сойти здесь трудно.

Может, с тылу обойти? Между дозором и основной группой. Которая… Хрен знает где. И может заметить… Тогда как? А если внаглую? В лоб? Будет дозорный стрелять? Вряд ли. Им шум теперь ни к чему. Постарается решить проблему тихо.

Может так?

А как еще? Никак! Тогда налегке, без оружия, как голый, как одинокий шар на бильярдном столе…

По полю шел пьяненький человек. Шатался, что-то выкрикивал, размахивая руками и еще пел… Как его сюда занесло? Впрочем, пьяных куда только не заносит. И откуда.

– А вот хрен тебе, хрен! – оборачиваясь назад, кричал подгулявший гражданин и показывал кому-то неприличные жесты. – Не вернусь, сдохну, а не вернусь. Не дождешься!

И сдохнуть он, точно мог. И потому не вернуться.

– Я… Всю зарплату!.. А ты!.. Стерва! Меня!..

Ну, где же он, где? Где притаился?.. А если его тут нет, если он на другой высотке? Тогда пушной зверек, тогда «пьяница» добредет до основной группы, где ему аккуратно свернут шейку… Неужели ошибся?!

– Еще попросишь!.. Еще в ножки упадешь!.. И мама твоя!..

Шевельнулись кустики. Совсем чуть-чуть, как от дуновения ветерка. Но только не бывает ветерка с одной стороны, так чтобы – один листочек, а рядом недвижим… Здесь он смотрит, наблюдает, примеряется, готовится.

– Эх! Нюра! Я к тебе всей душой, а ты… женщина…

– Эй, мужик!

Замереть. Качнуться. Уставиться перед собой. Сыграть удивление.

– Закурить есть?

А это кстати. Сунуть руку в карман.

– А ты кто? Откуда?.. Тебе чего?

– Рыбак я. Закурить страсть как хочется. У тебя есть?

– Ну, есть.

– Иди сюда. Я тебе за курево первача хлебнуть дам.

Обрадоваться. Улыбнуться. Подойти, чуть кренясь и пошатываясь.

– А ты где?

– Тут я…

Точно, вот он. Не один! Черт его раздери – не один! Двое их! Двое? Или больше? Нет, двое! Других никого не видно. Тот, второй, прикрыл руку поло́й плаща. Оружие там. Возможно автомат. Распушит очередь – охнуть не успеешь! Можно попытаться упасть, откатиться… Куда? За тот камень? Достанет. Со второй очереди достанет. Как в тире. Отвечать ему нечем, автомат остался там, сзади. Ну, не с ним же «пьяненьким» по лугам болтаться. Но даже если укрыться, всё равно… Будут выстрелы, их услышат, основная группа всполошится… Безнадежный расклад! Потянуть время? А оно есть? Хрен!

Этот, ближний, который закурить попросил, приблизился на шаг… Улыбается. А рука в кармане, а в руке нож. Точно не зажигалка. Еще пару шагов, и он дотянется.

– Ты чего, мужик? Выпить хочешь?

– Ну, так…

Еще шаг. Критическое сближение… Отступить? Заподозрит неладное, прыгнет, всё равно дотянется. Не этот, так второй… Сыграть на опережение? Но вначале осмотреться, прикинуть расстояния. Начать рыться в кармане.

– Блин, твою тещу, где они?

– Кто?

– Сигареты.

Вынуть пачку. Случайно выронить. Неустойчиво покачиваясь, наклониться. Еще… Пошарить пятерней под ногами.

Ну где она ё… Потянуться. Еще. Потерять равновесие.

– Блин!..

Упасть, почти упасть вперед. Сделать пару шагов, пытаясь устоять. Ткнуться головой в «рыбака». Он не ожидал. И не успел… Потому что в горло ему вошел нож. Перочинный, но с хорошо заточенным лезвием. Одним ударом перехватить, перерезать сонную артерию и трахею, чтобы не закричал. Одновременно придержать вторую его руку, которая в кармане.

Теперь упереться в него. Повиснуть на нем. Чтобы устоять… Хотя на самом деле – зафиксировать его, не дать повернуться, чтобы не хлестануло кровью по земле.

– Извини мужик. Извини! Чуть не упал!

И отпустив и слегка толкнув, свалить его в сторону напарника, который, теперь даже заподозрив что-то, не сможет стрелять. Только если в спину своему приятелю. Заорать, перекрывая предсмертные хрипы.

– Ты чего, в натуре, падаешь!?

Еще сильнее подтолкнуть, чтобы ближе. Еще ближе. Упасть. Перекатиться через него. И с ходу вогнать нож в лицо второго боевика. Одновременно наступить коленом на плащ, на руку, на автомат. Прижать к земле. Выдернуть нож и всадить еще раз в глазницу. До самых пальцев. Чтобы он мгновенно умер, чтобы не успел…

Обмяк. Упал. Всё? Да! Два трупа.

Быстро осмотреться? Никто ничего не заметил? Может быть, случайно?.. Вроде, нет.

Наклониться, выдернуть из-под плаща автомат… точно – автомат. Обшарить карманы. Ощупать со всех сторон… Пистолет… Еще один. На земле разгрузка. В разгрузке гранаты. Совсем славно. Теперь даже если придется умереть, то громко и весело!

Нет, нельзя громко. И весело нельзя. А что, если…

Сбросить одежду. Переодеться. Стащить с трупа камуфляж. Лучше с этого, он ближе по комплекции. И по росту… Пуговицы не застегиваются… Да и черт с ними! Как он ходил? Как двигался? Присесть, как он сидел… Как он сидел?.. Примерно так. Вполоборота, чтобы лицо не светить.

Второго оставить, где он был. Посадить. Подпереть камешком. Устал человек, отдыхает, лицо кепкой прикрыл. Конечно, нарушение устава караульной службы. Но быть на посту мертвым – еще большее нарушение.