Смерть оловянных солдатиков

Визитер позвонил ровно через час, как и обещал.

– Вы получили?

– Получил. И прошу вас зайти ко мне, забрать ваш подарок. Он мне совершенно ни к чему.

– Хорошо, я зайду к вам, но при условии, что вы меня выслушаете. Всего пять минут. Если вы меня выслушаете, я удвою гонорар и выпишу официальный чек, чтобы вы не имели проблем с налоговой службой.

Он еще и условия ставит! И платит… Кто он вообще такой?! Странный… И не деньги, нет, любопытство сработало против журналиста. Потому что они все такие, если чего-то не понимают, то… пытаются понять…

Посетитель пришел в назначенный час. Внешность обычная. Средненький человек. Средненький по росту, по комплекции, по виду, по достатку… Такие деньги просто так не разбрасывают, потому что их у них нет. А этот…

– Проходите.

Снял плащ, прошел. Борода, усы, очки… Он еще и в Джеймса Бонда играет. Совсем интересно. Зачем ему лицо скрывать, если он собирается чеки выписывать, по которым его легко… Ничего не понять.

Журналист бросил на столик между ним и собеседником конверт с деньгами.

– Что вы хотели мне сообщить? Предупреждаю, я сейчас отошел от активной журналистской деятельности, и если вы хотите заказать мне статью…

– Нет, я не хочу заказать вам статью. Я хочу заказать книгу.

Какой журналист не встанет в стойку на предложение о книге? Каждый журналист мнит себя писателем, но не каждому удается подержать в руках томик своих произведений.

– Книгу?

– Да, книгу.

– Сборник моих избранных статей?

– Нет. Просто книгу.

– Но я не пишу книги. То есть я хотел сказать, что у меня нет подобного опыта. Мне, конечно, интересно, но это серьезная работа, которая…

– Не беспокойтесь, книга уже написана…

Тогда вообще ничего не понятно! А зачем тогда он, если уже написана?

– Как вас понимать?

– Так и понимать. Книга есть. Но хотелось бы, чтобы автором ее был известный и уважаемый в обществе человек. Человек с именем. У вас есть имя. У меня есть книга. Всё сошлось.

– О чем книга?

– О некоторых аспектах религиозных верований Ближнего и Среднего Востока и связи их с современным геополитическим строением мира. Как-то так…

– Тема интересная. Но не совсем моя. Я писал о Востоке, но скорее публицистику.

– Не скромничайте, ваши статьи имели очень серьезный общественный и политический резонанс.

– Но это было давно.

– И тем не менее вас помнят. Именно поэтому я пришел к вам. Мне кажется, вам было бы интересно раскрыть понятную вам тему фундаментально.

– Не знаю. Дело в том, что я сейчас…

– Я в курсе.

О чем? Он даже ничего еще не сказал!

– Я навел справки. У вас серьезные проблемы со здоровьем. Я бы сказал – очень серьезные.

– Но откуда вы знаете?

– Вы проходили обследование, а теперь лечитесь. Узнал из первоисточника, так что ошибки быть не может. Я смотрел вашу медицинскую карту. Вот ее копия.

Собеседник открыл папку. Где были знакомые листы.

– Давайте начистоту. Вы больны настолько серьезно, что вряд ли сможете активно продолжать свою профессиональную деятельность…

Журналист дернулся, потому что никто и никогда не разговаривал с ним так. Так прямолинейно, в лоб. Но именно это и цепляло его как профессионального репортера.

Что этот тип себе позволяет?! Но… почему он себе это позволяет? Что за этим кроется? Вряд ли он действует спонтанно, от характера. Значит, преследует какие-то цели, но какие? Интересно… Ну, интересно же! И тем не менее…

– Я бы не хотел продолжать разговор в подобном тоне!

– Извините… Но вынужден называть всё своими именами, включая ваш диагноз. Иначе нам не столковаться.

– А нам нужно столковываться?

– Я думаю, да. В конце концов вышвырнуть меня вы сможете в любую минуту. Но лучше до конца выслушайте.

Журналист молчал, испытующе глядя на посетителя.

– Ваш диагноз… Я узнал прогнозы. Они не радуют. Вам осталось не так много времени.

Журналист это знал. На Западе диагнозы и неутешительные прогнозы не скрывают, чтобы человек мог успеть привести в порядок свои дела, закрыть или перераспределить долги, распорядиться наследством, может быть, успеть пожить напоследок. Там пациенту врать – себе дороже.

– И что?

– Было бы правильно закончить вашу… – Пауза. – Творческую биографию какой-нибудь сенсацией мирового уровня, чтобы напомнить о вас. Чтобы уйти достойно, как говорится, в лучах славы. Чтобы получить трибуну, высказаться…

Неплохо бы… Какой журналист не желает популярности? Не желал бы – пошел в бухгалтеры или чиновники, где платят устойчиво и нередко больше.

– Вы можете обеспечить такую сенсацию?

– Не я, а вы. С моей помощью.

– Каким образом?

– Ваша книга… которую вы написали… Это очень серьезное произведение, в котором анализируются современные вызовы цивилизации. В первую очередь экспансия ислама, терроризм…

– Об этом много писалось, вряд ли вы сможете кого-то этим удивить.

– Но вы копнете глубже. Вы станете искать корни восточной экспансии в исторических и религиозных предпосылках. В первую очередь в религии.

– Хотите, чтобы я сделал подкоп под их святыни?

– Совершенно верно.

Это да, это может сработать.

– А вы не боитесь, что исламский мир меня проклянет?

– Нет, не боюсь. Добиваюсь этого.

Журналист усмехнулся.