Смерть октановых богов

Лес закончился, и «Хаммер» выехал на холм рядом со старым, лежащим на боку кораблем. С него очень хорошо просматривалось большое прозрачное озеро Плещеево, покинутые дома Переславля-Залесского и на холме, напротив, – Горицкий монастырь, среди детей именуемый «Приютом». Как его там встретят, ведь мальчик теперь и не человек вовсе, хотя это и известно только Сове и Виту, который остался в Ледяном городе. Но ведь когда-нибудь правда откроется?

И тем не менее Руслану почему-то стало радостно просто от вида знакомых мест. Что это? Ностальгия? Тоска по родине? Но ведь «Приют» никогда родиной не был и, наверное, не будет, ведь Руслан всегда хотел следовать за Совой, а она, скорее всего, вернется в Ярославль. Тогда что? Мальчику вновь хотелось пройтись по стылой земле монастыря, осмотреть страшные храмы и спуститься вниз… в бункер, где его и еще двадцать пять мальчиков в пробирках вырастил Кизляк.

Или все же родина?..

У Руслана уже не было ощущения, что все плохо и мрачно. В его маленький мирок пробился лучик света и начал разгонять тучи.

Главная цель их похода достигнута: нефтяники больше не угрожают «Приюту», а Сове удалось отомстить за отца. И теперь постепенно должно все наладиться. Непременно!

«Хаммер» миновал развалины приземистых зданий и въехал на холм, где удобно устроился Горицкий монастырь, после чего повернул к высоким воротам. А их уже открывали, и наружу выбегала толпа детей всевозможных возрастов. Позади шел мужчина, он протиснулся сквозь толпу и встал у двери водителя. Сова долго сидела, не решаясь выйти, и Руслан, наконец, ткнул ее локтем. Девушка напряженно посмотрела на мальчишку, а он кивнул в сторону Михаила.

– Ну, же, давай. Ты же за этим сюда ехала?

– Ты прав, – согласилась со вздохом Макаренко и открыла дверь. – За этим.

Детвора возбужденно загалдела, а Сова шагнула прямо в объятия Прохорова.

– Я вернулась, – тихо сказала она, а он ответил:

– Я ждал… Мы укрепили стены и готовы встретить нефтяников.

– Их не будет.

– Что? – удивился Михаил.

– Нефтяников не будет, – повторила девушка. – Пойдем в «Приют». Тут в двух словах не рассказать.

– Пойдем, – согласился мужчина, и дети радостно заорали. – У нас тут чай нашелся, представь?! В бункере. Самый что ни на есть настоящий! Цейлонский!

А Руслан довольно наблюдал за ними, и ему казалось, он видит, как из кирпичиков, о которых говорила Сова, начинает вырастать крепость.

Я – человек. А все эти люди – моя семья!

От автора

Т-с-с-с… Слышите? Это ветер будущего переносит истории от одного автора к другому, чтобы они сплели из своих сюжетов картину нового мира, подобного которому еще не было. И, надеюсь, не будет.

Что ж, я тоже внес свою лепту в картину этого ужасного и необычного мира. Почему ужасного – понятно, а необычного потому, что, как бы авторам ни хотелось описать все максимально правильно, с фотографической и исторической точностью, они не смогут. Они никогда не жили в такой обстановке. И я, как и остальные, никогда не жил в подобных условиях, никогда не видел ни созданных радиацией и генетическим оружием тварей, ни разрушенных войной городов…

Впрочем, не все так просто. Как разрушались дома и даже целые покинутые людьми деревни – видел. Далеко ходить не надо. Достаточно уехать километров на двести за МКАД и посетить любую деревню или поселок. За тридцать послеперестроечных лет покинутые дома разрушились, заросли молоденькими деревцами, а те, откуда люди ушли недавно, потихоньку гниют, плесневеют и медленно испускают дух, уныло поглядывая заколоченными окнами на прохожих: «За что вы так с нами?» Но после перестройки людям стали не нужны деревни, молодежь разъехалась по городам, а дома «одичали», а значит, вскоре умрут по-настоящему. Для этого много времени не требуется, поверьте. Такое происходило у меня на глазах. В девяностых годах прошлого века мне было десять, а вокруг полно было красивых, полных жизни частных домов. А теперь мне сорок, и я не узнаю тех мест, где рос. Дома словно умерли, люди забрали душу с собой, в город, а у домов без души нет шансов выжить, они и склонились к земле, сгнили заживо, почти рассыпались…

В этом романе я продолжил описание жизни детей. Возможно, меня будут ругать и говорить, что я что-то изобразил неправильно. Дети не такие, герои не похожи на людей, и так далее. Но если подумать, дети в той обстановке, что я описываю, будут совершенно другими, не похожими на сегодняшних ни капельки. Будут сильнее, злее, выносливее, хитрее. Иначе им не выжить. В достаточно юном возрасте они уже смогут и держать в руках оружие, и убивать. А как иначе? Их окружает страшный мир, и если ты о себе не позаботишься, то умрешь.

Знаете, это можно сравнить с двумя мирами, существующими в нашем обществе. Да-да, вы не ослышались. С миром домашнего ребенка и миром детдомовского. Детдом – это отдельная тема. Вот где личный апокалипсис выбирается наружу и становится достоянием каждого, живущего в этих домах милости, по-другому не назвать…