Смерть обреченных на жизнь

Мина сперва почувствовала и только потом осознала, что что-то изменилось. Что-то стало не так. Какая-то сила добавилась к тем, что бились о присутствующих в зале. Спокойная, мягкая, но твердая, даже немного тяжелая, как поступь хищника…. Девушка изумленно перевела взгляд на Яго. То, что она почувствовала, никогда раньше не присутствовало в кузене. Точнее не так. Оно всегда было, но никогда не «выпускалось на волю». Стараясь не отвлекать Яго, Мина посмотрела в зал.

Взгляды всех присутствующих были прикованы к Джакомо Альфредо Куори. Все наблюдали рождение и становление нового Великого Корина Куори. Корина, исполнявшего свои обязанности, боровшегося за порядок мироустройства. Мина подумала о том, что в данный момент ее кузен борется со своим отцом за жизни других людей, за жизнь ее матери.

Тьма, клубком свернувшаяся где-то внутри, проснулась и потерлась внутри Мины, будто намекая — возьми меня, воспользуйся мной! Не зная, что делать со всем этим, девушка сделала единственное, на что была способна. Она взяла силу матери и влила ее в Яго, чтобы усилить его способности…. Все присутствующие в зале, кроме Мины, Яго, Хулиана, Реналя и Фарго рухнули на колени, под тяжестью того, что на них обрушилось. Последним на колени опустился Густаво.

— Ну же, Хулиан, читай, — раздраженно буркнул Фарго. — Он же открыт, как книга!

— Уже, — вытерев пот со лба, с трудом промолвил Корин Фоли.

— Отлично.

Фарго равнодушно посмотрел на Густаво и тот умер. Банально и без затей, просто упал замертво. То, как безлико это произошло, потрясло всех, кто стоял в зале. Ни прощаний, ни сожалений, ничего! Их Создатель просто выполнил желание своего сына. И повернувшись к Яго, потер руки и буднично сказал:

— Я бы хотел с тобой поговорить.

— Не сейчас, — глядя в глаза Создателя, яростно ответил Корин Куори, чуть сильнее сжав Джельсамину.

Фарго пристально посмотрел на молодого человека. Первый раз кто-то в этом мире сказал что-либо против его воли, открыто ему в глаза. Не просто выказал ему свой протест, а проявил прямое неподчинение. Возможно, было рано ставить на этом мире крест? Здесь еще способны его удивить. Фарго повернулся к стоящим вокруг тела Персонам, потрясенно разглядывающим труп своего коллеги.

— Ремиза, — ровным голосом окликнул одну из своих любимиц Фарго, — столица Мира остается в Куори-Сити…, пока здесь проживает мой внук.

Ошеломленная Малкани Шагрин, как и все остальные, сперва посмотрела на своего Создателя, который махнул им ручкой и исчез. А затем, убедившись, что он не вернется, на Яго.

Молодой, полный сил… и бессмертный Корин Куори! Перед тридцатью Персонами стоял новый сильный игрок. И в его объятьях, все так же, стояла Джельсамина Мальдини, благодаря помощи, которой он только что проломил стену, не поддавшуюся Коринам Фоли и Шагрин. Впервые за тысячи лет сложившейся устой жизни имел шансы рухнуть. Даже одной фигуры Джакомо Альфредо было достаточно для этого. А вместе с Джельсаминой Мальдини, он был способен перевернуть мир. И если бы кто-нибудь решил перечислить те чувства, которые молодые люди вызывали у этих тридцати, он, скорее всего, сбился со счета. Восхищение, опасение, зависть, ревность, презрение, любопытство, тревога…. Но два самых сильных из них были страх и ненависть.