Смерть Несущая

Тень всегда есть там, где свет. И всегда ему будет место там, куда, они думают, хода такому, как он, нет. И если бы не было солнца, то всё бы казалось тьмой. А если осветить тьму, то и она приобретёт белый цвет.

Так рассуждал Агасти, скользя по миру и ища тех, кто станет верными помощниками ему. Люди, может быть, и понадобятся, но что он может предложить им? А что они смогут дать ему? Люди — это рабы, которые тоже сыграют свою роль. Но сейчас ему нужно было другое. Убить демона. Разве возможно? Всё возможно, другого ответа он не признавал. И оставался один вопрос, кому и что он может предложить за то, что окажут необходимую ему помощь в начатом деле.

А что больше всего могут хотеть те, кому дана вечная жизнь в одном единственном теле? И что бы кто ни говорил, но и умереть им однажды придётся.

'Они захотят вернуться, они боятся раствориться за Гранью', нашептывала ему тьма.

'Идиоты, какие же идиоты', отвечал ей Агасти. И тьма согласно смеялась ему в ответ…

* * *

Боль. Я думала, что знаю, что это такое. Я ошибалась.

Боль, которую я знала до этого дня, была всего лишь ласковым касанием любящей тётушки. Боль, которая пришла в эту ночь, жгла меня живьём изнутри. Когда мне стало казаться, что я уже ничего не должна чувствовать, когда я молилась всем богам, чтобы потерять сознание, она приходила с новой силой. Заставляя кричать всё сильнее. Настал момент, когда голос мой совсем охрип. Я ничего не видела вокруг, только белый туман стоял перед глазами, но слышала, как хрипит у меня что-то в груди. Не знаю, были ли слёзы, наверное, да… Но как же я ждала, что кто-нибудь услышит меня и придёт, чтобы помочь!

Время шло, превращая минуты в тягучую бесконечную массу, и агония моя продолжалась. Каждая клеточка пылала, всё тело сводило так, что я даже не могла открыть глаз. Иногда мне казалось, что ещё немного, и сойду с ума в этой белоснежной мучительной мгле. Ни звука, ни шороха, лишь тишина и боль. И даже закричать невозможно, из горла вырываются странные хрипы.

Шаи лежала на постели, одежда её промокла насквозь, а дыхание стало прерывистым и хриплым. Часто-часто дыша, девушка практически не двигалась. Каа'Лиму казалось, что ещё немного, и выдержка покинет его. Ему было страшно так, как не было никогда. Момент перехода — самый тяжелый не только для демонов, но и для других рас. Не просто так юные демоны не оставляют пределы родного острова. Грань придаёт силы, помогает расти и адаптироваться к чуждому для них миру. А Мара всю свою жизнь провела в человеческих землях, постоянно болела, плохо переносила нагрузки, но держалась так, как могла. Ничего подобного пережить бы ей не пришлось, находись она на Кайрусе, 'Мать' демонов не позволила бы!

Неужели всё напрасно, и последнее Серебро исчезнет?!

'Не верю!', рыкнул дэйург и ударил своим пушистым хвостом по полу.

Не могло быть так, потому что она — дитя своих предков! Дом Серебряных всегда был сильнейшим. Почему же осталась она одна?

Всё просто, старейшины ушли давно устав от жизни, поняв, что пришло время для них вернуться домой. Потом случилась война, многие молодые демоны этого Дома погибли, разрывая ритуал, что провел один жалкий человечек, возомнивший себя божеством!

Серебряных всегда было немного, а после войны осталось всего двое… А теперь и вовсе один, точнее одна.

'Святая Мать', мысленно произнёс дэйург 'верни мне мою Шаи! Слышишь! Ты не можешь забрать её! Я так долго был один…', тяжело вздохнув, Каа'Лим закрыл глаза и опустил голову на кровать рядом с телом девушки.

Жалобно поскуливая, огромный кот сидел в полумраке комнаты, не замечая, как за окном зарождается рассвет, раскрашивая серое небо в яркие цвета.

Не знаю, сколько времени прошло, но для меня пролетела целая жизнь прежде, чем кто-то щёлкнул выключатель, и боль ушла. На тот момент мне казалось, что на моем месте должны были остаться лишь обугленные кости, если и те не сгорели в этом белом пламени. Казалось, что постарела я на целую жизнь, но стоило агонии отступить, как я почувствовала необычайный прилив сил. Это было, как если бы заново родиться, восстав из пепла. Резко распахнув глаза, я невольно зажмурилась вновь. Комната была залита золотым солнечным светом. В воздухе кружились в причудливом танце миллионы пылинок, и, засмотревшись на этот причудливый танец, я с удовольствием втянула воздух через нос. Сознание буквально взорвалось тысячами оттенков запаха. Приторно-мускусный, цитрусовый с нотками ванили, цветочные оттенки, запах кожи и пота, великое множество совершенно неопределяемых запахов. Они не смешивались между собой, каждый из них я чувствовала отдельно! Лёжа на кровати и не обращая ни на что внимание, неожиданно моего слуха коснулось:

'Бум — бум, бум', словно кто-то стучал молоточком, но звук странно приглушался. Повернув голову, я увидела его. Остекленевший взгляд жёлтых глаз, неподвижно замершее тело.

Каа'Лим.

'Ess lane shae'al'', неожиданно для самой себя мысленно сказала я ему.

'И я ждал тебя, Кровь моя', было мне ответом.