Смерть Несущая

Здание МАМ оказалось подобно непреодолимому бастиону. Снаружи оно было гораздо меньше, чем изнутри, что не могло не поражать наше с братом воображение, а вместе с тем это вызывало нешуточное раздражение. Кроме использования лифтов-телепортов, местные студенты умели каким-то неведомым образом перемещаться в пространстве. Мы с Кимом о такой магии не имели ни малейшего понятия, потому мы шли, и шли, и шли, и, казалось, конца этому не было. Коридоры МАМ были невероятно длинными, однообразными и совершенно непонятными. В том плане, что никаких указателей с тем, 'что' и 'где' находится, не было. Они как змеиные ходы испещряли все здание, переплетаясь друг с другом и вновь расходясь.

'Хорошо, хоть потолки высокие, и окна встречаются', подумалось мне.

— Интересно, одному мне кажется, что мы здесь уже проходили, — словно бы в пустоту поинтересовался брат.

— Не знаю, но ещё немного, и я начну кричать… в лучшем случае, — неохотно призналась я.

Брат странно скосил взгляд в мою сторону и решил прибавить шагу.

— Смотри, в конце коридора кто-то есть, — потянул он меня за руку.

— Да, но боюсь, пока мы дотащимся до конца этого коридора, они либо уйдут, либо состарятся до состояния беспамятства, — невесело пошутила я.

— Не бухти, а прибавь шагу, — рыкнул Ким.

— Надень юбку по самые пятки и каблуки не забудь, а потом прибавь шагу, — ехидно отозвалась я.

Но к нашему счастью группка притулившихся на подоконнике студентов никуда не исчезла и не ушла, а лишь с интересом рассматривала наши потуги по преодолению коридора в рекордно короткие сроки. Студентами, а точнее студентками, оказались две молоденькие человеческие девушки. Одна из которых, одетая в пышное фиолетовое платье на кринолине и корсете, с нескрываемым интересом рассматривала моего брата и с таким же ничем не завуалированным презрением меня. Вторая же девушка, одетая в чуть менее вычурное платье, чем её товарка, лишь изредка бросала в нашу строну задумчивые взгляды и всё больше дарила их книге, что сейчас бережно держала в руках.

— Простите, — заговорил Ким, подойдя к девушкам на расстояние вытянутой руки, — Вы не подскажете, как нам с сестрой, — интересно к чему бы это уточнение про 'сестру'? — пройти к тренировочной площадке номер 7? — обворожительно улыбнулся брат, небрежно проводя рукой по каштановым локонам волос.

Заинтересованность не то, что читалась на лицах незнакомок, она буквально кричала и вопрошала 'Кто же этот красавчик?'. Девушки дружно приосанились, и та, что стояла и прежде кидала на меня враждебные взгляды, мило улыбнулась.

— Ах, вы движетесь совсем не в ту сторону, — защебетала она.

Это 'движетесь не в ту сторону' заставило мою верхнюю губу непроизвольно дернуться, а в груди родился звук, чем-то напоминающий рык. Глаза девушки испуганно расширились, и она невольно отшатнулась. Её реакция тут же привела меня в чувство.

— Несварение, — ляпнула первое, что пришло в голову, — кормят тут не очень, — постаравшись улыбнуться, сказала я.

— Да, это так, — заговорила та, что сейчас сидела на подоконнике. — Мы с Элейн, — девушка взглядом указала на подругу, — стараемся есть в общежитии. И это притом, что родом из очень влиятельных и знатных семей, — печально вздохнула она.

— Простите мою забывчивость, — тут же спохватился Ким, — Энаким и Марами Канэри, поступили на первый курс.

— Я Кэйрин Оллео, а это моя подруга и двоюродная сестра Элейн, как должно быть ясно, тоже Оллео, — произнесла девушка, что сидела с книгой в руках. Стоило ей упомянуть, что они сестры, как захотелось сравнить: похожи ли они? Девушки были невысокого роста, обладали чуть плотным телосложением, и вот на этом их сходство заканчивалось. Элейн была полной противоположностью сестры. Её яркий наряд выгодно подчеркивал тонкую талию, и соблазнительно открывал холмики упругой груди. Вот только сама одежда была, на мой вкус, чересчур яркой и несколько вульгарной. Множество рюшей и бантиков замысловато переплетались на платье, делая её похожей на пышное фиолетовое пирожное. Темно-каштановые волосы были уложены в замысловатую высокую прическу, открывая взору округлое лицо, крупные карие глаза и пухлые губы. Одним словом, Элейн была образцом великосветской человеческой женщины. Я же воспитывалась совершенно в других условиях, потому такие излишества в одежде скорее веселили меня, нежели восхищали. Кэйрин же была одета в платье глубокого зеленого цвета, достаточно скромно пошитого. Лицо её было не таким округлым, как у сестры, а скорее более вытянутым. Черты лица не такими крупными и броскими. Темные, почти черные волосы были заплетены в замысловатую косу и длиной доставали до пояса.

— Честно сказать, мы с братом совершенно заблудились, — постаралась изобразить очаровательную улыбку, которая, учитывая моё состояние, вышла больше похожей на оскал.